Под вой сирены
В редакции поговорили о том, как призвание само находит человека, какой «волшебной таблетки» не хватает пожилым людям и как соцсети помогли воплотить мечту – издать книгу.
Фельдшер Егор Обухов: «Скорая помощь – это жизнь»
Одна бригада скорой помощи в среднем в сутки почти 20 раз выезжает на вызов. Врачи скорой рискуют собственным здоровьем, не жалеют сил и каждый день доказывают, что фельдшер – это не просто профессия, это призвание. Егора Обухова на работу в бригаду скорой помощи привело желание подработать. Тогда студент юридического вуза не смог отказать приятелю и согласился на неожиданное предложение. Вскоре понял, что его предназначение в жизни заключается в том, чтобы помогать людям сохранить самое ценное – жизнь и здоровье. Он рассказал, почему решил вести свой блог в соцсетях, как за 90 дней написал первую книгу и когда она попадет в руки читателей. В нашем интервью – много весёлых и поучительных историй из трудовых будней фельдшера скорой помощи.
Альбина ШАЙХУТДИНОВА:
Традиционный вопрос нашей «Планёрки» – кто вы?
– Я нашёл своё призвание в 2010 году. На скорой помощи начал работать в 2008 году в качестве санитара. После окончания школы поступил вуз и получал юридическое образование. В студенчестве денег всегда не хватает, поэтому решил подработать, пошёл санитаром, и меня затянуло. В 2010 году твёрдо решил, что хочу помогать людям, не просто защищая их свободу или сбережения, как мог бы это делать в юриспруденции. Мне хотелось большего – помогать людям сохранить жизнь и здоровье. Возможно, тогда во мне ещё оставался юношеский максимализм. Сейчас его нет. Мне нравится то, чем занимаюсь. И хочется верить, что сейчас я стал именно тем, кем должен был быть в этой жизни. Кто я? Я – фельдшер скорой медицинской помощи. Может быть, звучит не так гордо, но мне нравится. Призвание ли это? Вероятно, да.
Сергей РОГОЗИН:
В чём заключается работа санитара?
– Скажем так: принеси-подай, помоги перенести пациента на носилках и др. Со временем начал углубляться в работу медицинских сотрудников. Что может сделать человек без медицинского образования на скорой помощи? Я научился снимать кардиограмму, перебинтовывать пациентам раны. Всячески пытался обучиться новому и стать полезным.
Татьяна ИВАНЦОВА:
Почему вы решили подработать санитаром скорой помощи, ведь можно было пойти в официанты или найти более простую работу?
– Это отдельная история. В юридическом вузе, на курс старше учился один знакомый парень. Мы с ним особо не общались. Просто в один прекрасный день он подошёл ко мне и сказал: «Я устроился санитаром, нам требуются рабочие руки, не хочешь к нам?» Я немного растерялся и ответил: «Наверное, хочу». С тех пор с ним больше не общались. Мы, конечно, виделись, здоровались, но не более.
Альбина ШАЙХУТДИНОВА:
Разве работая на скорой помощи, можно разбогатеть?
– Поверьте, студенту пусть даже и юридического вуза, всегда нужны деньги. Кто-то из однокурсников подрабатывал официантом, кто-то был сторожем, а я выбрал скорую помощь. Хорошо запомнил: 2008 год, отработал две недели и получил первую зарплату – 2000 рублей. Я потратил её на друзей, пригласил в бар, накормил, напоил всех. Режим у меня был такой: с 20.00 до 08.00 я работал, а потом шёл на лекции. Сейчас у нас работают студенты медакадемии, и чувствуется, что им тяжело. Я не поощряю такое, особенно когда человек получает высшее медицинское образование. В колледже намного проще учиться.
– А почему же вы поступили в юридический вуз?
– Вряд ли подросток сам может принять какое-то осознанное и серьёзное решение. Скажем прямо, в том возрасте подростки, чаще всего, сами ничего не решают, а слушают своих родителей. У моей мамы был знакомый в юридическом вузе, соответственно, я туда и поступил. Сдал успешно все экзамены, набрал необходимое количество баллов и стал студентом. Тогда и конкурс был меньше, а бюджетных мест больше. Честно, учился без интереса, потому что не хотел быть юристом, но не мог огорчить маму.
Татьяна ИВАНЦОВА:
Чем работа фельдшера отличается от работы врача скорой помощи?
– Уровнем ответственности. И первый и второй несут огромную ответственность за жизнь и здоровье пациента. Однако в определённых случаях фельдшер может обратиться за помощью к врачу и передать ему эту ответственность. Врач такого права не имеет, он полностью отвечает за жизнь и здоровье пациента. Врачей отправляют на более сложные и тяжёлые вызовы. У фельдшеров тяжёлые вызовы бывают в тех случаях, когда все врачи заняты пациентами, либо фельдшер находится ближе к нужному адресу.
Сергей РОГОЗИН:
Врачом скорой помощи не хотите стать?
– На данный момент такого желания нет. Потому что это другой уровень ответственности и требует более длительного периода обучения. Мне придётся учиться ещё 8 лет. Я сначала получил высшее юридическое образование, потом поступил в медицинский колледж. Моя мама очень мудрая женщина. Она сказала: «Образование я тебе дала, а дальше уже сам». Собрала вещи и уехала в Москву. Поэтому я тогда решил, что если поступлю на бюджет, значит, пойду дальше по медицине. Если не получится, то откажусь от своей мечты и буду работать с бумажками. И у меня получилось поступить на бюджет.
– Легко ли поставить диагноз пациенту? Как вы справлялись с этой задачей в первые дни работы?
– Всё приходит с опытом. Вначале было тяжело, хотя до этого отработал санитаром несколько лет, видел, смотрел, слушал, запоминал, как другие это делают. Однако когда начинаешь работать в одиночку и осознавать уровень своей ответственности, становится не по себе. У нас старший врач всегда находится на телефоне и готов проконсультировать. Только он не видит пациента, его видишь ты. В первые дни было всё сумбурно. Помню свой первый вызов. Это была 10-летняя девочка, её два раза вырвало и она жаловалась на однократный жидкий стул. Я увез её в инфекционную больницу, хотя этого и не требовалось. С опытом всё нарабатывается. В таких случаях очень хорошо помогают «пряники» от врачей приёмных отделений, они очень грамотно растолковывают, в каких случаях требуется госпитализация пациента, а в каких можно и дома вылечиться.
Сергей РОГОЗИН:
Младенцы и маленькие дети не могут объяснить, что их беспокоит. Как вы справляетесь с такими пациентами?
– Главный совет от фельдшера – всегда задавать вопросы старшим коллегам. Когда только начинал работать, я приставал к врачам со своими вопросами. Огромная благодарность всем, кто мне помогал, объяснял, «разжёвывал» и продолжает это делать по сей день. Узнал у одного из врачей, что если исключить травмы, то сильный плач у младенца может возникнуть лишь в четырёх случаях: когда он голоден, когда заболели животик или уши, чуть постарше беспокойство может быть вызвано прорезыванием зубов. От этого и отталкиваемся.
– Легко ли работать с пожилыми пациентами? Не секрет, что многие из них вызывают скорую из-за одиночества и нехватки внимания, и все просят волшебную таблеточку или целебный укольчик.
– Пожилых пациентов хватает. Они могут вызывать скорую каждый день, при малейшем повышении давления. Это не только у нас, а во всех регионах. Во многих случаях мы даём им их же лекарства, и они начинают чувствовать себя лучше. Тут ведь дело не в таблетках, они видят врача, рассказывают ему о своих переживаниях и успокаиваются. Могу поделиться одной забавной историей по этому поводу. Бабуля пошла в парикмахерскую постричься, потеряла там сознание. Прилетаем в этот салон, я захожу внутрь, на ресепшн никого. «Скорую вызывали?» – даю знать о себе и получаю приглашение в другой зал. В кресле сидит старушка и держится за голову. Возле неё суетятся два напуганных мастера. «Только подстригла, и она «отключилась». Я успела её подхватить, так что головой не ударилась», – с ужасом рассказывает один из них. «Бабуля, ты помнишь что-нибудь?» – начинаю спрашивать пациентку. «Ничего не помню, милок. Мне так плохо», – страдальческим голосом прохрипела бабушка. Измерил давление: 160/100. Пациентка сказала, что для неё это слишком высоко. Почти смертельно. Я пригласил её в машину для дальнейшего осмотра. Она ловко вскочила с кресла, взяла сумку, достала портмоне, отсчитала двести рублей и протянула мастеру. «Нет-нет. Денег не возьму. Поправляйтесь», – сказала парикмахер. Бабушка мило улыбнулась и убрала остатки пенсии обратно в кошелёк. «Вы в общественном месте находитесь. Должен предложить проехать в стационар, для того…», – не успел договорить, как бабушка перебила меня: «Конечно. Я уже давно не лежала». Я кинул взгляд на сумку бабушки и не поверил своим глазам: она не могла закрыться, потому что там лежал пакет, тапочки и кружка. Такого чуда я не видел ни разу. Это ж как надо так чётко спланировать, чтобы бесплатно подстричься и на койку лечь? Не стал обсуждать это с пациенткой, кто его знает, может, я не прав и просто так совпало.
– Весной, летом и осенью старшее поколение усиленно работает на огородах. Вызывают ли вас туда?
– Скорую помощь вызывают везде. Сейчас это стало намного удобнее. У всех есть сотовый телефон. А, например, в автомобилях есть специальная кнопка – спутниковые навигационные системы ЭРА-ГЛОНАСС. Я как-то ездил на ДТП. Авария случилась на трассе между двумя деревнями. Молодой человек уехал в кювет, повалил деревья и нажал на эту кнопку. Вызов поступил к нам, и мы нашли его по этим координатам. Он сильно не пострадал, был в сознании и сказал, что до последнего не верил, что его найдут и окажут помощь. На садовые участки обычно выезжаем на такие жалобы, как аллергические реакции на укусы насекомых. Любим ли мы такие вызовы? В августе – да, в начале июня – не очень. Пациенты всегда стараются нас отблагодарить и дают нам яблоки, ягоды, помидорчики, огурчики. Шучу, конечно.
– У врачей скорой помощи тоже много бумажной работы?
– Эта работа больше встречается в поликлиниках или стационарах. На скорой помощи всё проще. У нас есть карта вызова, её и заполняем. Правда, иногда приходится заполнять её дольше, чем проходит осмотр пациента и оказание помощи. Она довольно удобная. В ближайшее время в Удмуртии, как и во многих регионах нашей страны, планируется переход на планшеты, то есть будет вестись электронный документооборот. Подробностей не знаю, поэтому пока не могу рассказать, как это будет работать.
Татьяна ИВАНЦОВА:
- Что сложнее переносить: физические нагрузки или тяжёлые случаи, когда врачи становятся свидетелями смерти человека, допустим, пытаясь его безуспешно реанимировать? Где вы черпаете силы, как восстанавливаете свой ресурс?
– Сейчас я уже научился отстранять себя от всего этого. Работа есть работа. К сожалению, люди смертны. Это природа, против неё нельзя ничего сделать. Бывали разные случаи. Женщина 87 лет, в течение пяти лет была прикована к постели, а родственники никак не могут принять её кончину. Я их прекрасно понимаю, но нельзя так убиваться, это необратимо.
Если взять физическую нагрузку, я не могу говорить за тех, кто, например, руду копает. Это, вероятно, намного сложнее, чем сутки физического труда на скорой. Бессонные ночи сейчас тяжелее даются. Не люблю и больше устаю от монотонного объяснения пациентам банальных вещей. Почему-то до сих пор встречаются люди, которые, например, не знают, как сбить высокую температуру. Видимо, в детстве им никто не давал парацетамол. Я никогда не ругаюсь, но меня легко вывести из себя, поэтому стараюсь себя сдерживать. Ещё бывает так, что у ребёнка высокая температура, ему дают жаропонижающее, вызывают скорую. Мы приезжаем, а у него 37,7, экстренных показаний нет, разворачиваемся и уезжаем. Ребёнок болеет, он будет неважно себя чувствовать в течение пяти дней, это нормально, если конечно, не возникнут какие-либо осложнения в дальнейшем. Но на это никто не может повлиять. У меня не получается развернуться и уйти, я пытаюсь найти контакт с людьми и объяснить им, что не нужно бояться высокой температуры, если, конечно, отсутствуют сопутствующие заболевания, как порок сердца, эпилепсия, судороги и т.д. Температура 40 – не страшно, 41 – уже страшно, но она бывает крайне редко. Во время подъёма вирусных заболеваний объясняешь это на каждом вызове, от чего сильно выматываешься. После смены задумываешься о работе рудокопом.
Здоровый сон – для меня лучшее средство восстановления сил. Сутки на ногах, потом сутки я никакой, сплю до вечера, ем и снова ложусь спать. На третьи сутки уже иду гулять, занимаюсь домашними делами. С 2016 года до сентября 2023 года я работал в режиме сутки через двое, то есть сутки работал, двое суток отдыхал. Получалось, что приходил с работы, просыпался и нужно было снова идти на работу. Потом понял, что мои силы на исходе и всех денег всё равно не заработаешь. Сейчас я работаю поочередно: сутки через трое, сутки через двое. Так намного легче.
– Высокая температура может быть основанием для вызова скорой помощи?
– Может, если она не снижается после адекватных доз жаропонижающих препаратов. А вообще, у нас скорую помощь вызывают на всё. Я на такие вызовы ездил, что стыдно рассказывать. Например, девушка случайно заметила небольшой жировик рядом с позвоночником, испугалась, что у неё опухоль и вызвала бригаду скорой помощи.
Очередность вызовов определяет диспетчер. Экстренные случаи всегда идут вне очереди. На все эти случаи с прыщами, повышением температуры, давления мы выезжаем в последнюю очередь, поэтому им и приходится ждать дольше всех. Как правило, люди ругаются на нас, иногда даже угрожают, а мы бегаем с вызова на вызов, иногда даже в туалет бывает некогда сходить.
Сергей РОГОЗИН:
За сутки на сколько вызовов удаётся съездить?
– Это опять же зависит от диспетчера. В сутках 24 часа, за это время можно сделать минимум 15 вызовов. Если диспетчер будет меня со двора во двор гонять, я смогу побывать на 28 адресах. Такое обычно бывает во время эпидемии вирусных заболеваний. Всё ездишь от подъезда к подъезду, и все хрущёвки, пятый этаж.
– На соревнованиях всегда дежурит бригада скорой помощи. Мне приятно за ними наблюдать, они спокойно сидят, отдыхают. Вам приходилось так проводить время?
– Пару смен назад у меня как раз было дежурство на турнире по спортивной борьбе «Панкратион». Я не очень хотел туда идти. Вместе со мной ещё была бригада физкультурного диспансера, состоящая из врача и медсестры. К ним подходили все «лёгкие». Ушибы, ссадины, понюхать нашатырь. Временно «потерянные» после удара в голову доставались уже мне. Но там тоже ничего серьёзного. Интересно и более волнительно было смотреть на борьбу совершеннолетних и более опытных спортсменов. Удары поставлены, приёмы отточены. Одному попало по ноге, и колено моментально раздуло в три раза. Отправил его с другой бригадой скорой помощи в травматологию.
На последних спаррингах я уже «сидел в телефоне», как вдруг прозвучало: «Врача! Врача!» На татами лежал молодой человек и орал каким-то нечеловеческим голосом. Я ринулся на площадку. Оказалось, во время боя пациента взяли на болевой, но тот не успел постучать свободной рукой, попросив пощады, и в итоге его левая рука разделилась на две половины в области локтевого сустава. Было не понятно, вывих это или перелом со смещением. Быстро найти менее болезненное положение не получилось. Иммобилизировал левую, в правую руку установил периферический катетер. Ввёл обезболивающий препарат. Далее скомандовал аккуратно вынести пострадавшего за пределы спортивного круга и уложить на мат. Придал руке более удобное положение и вызвал ещё одну бригаду. Сел на пол рядом с парнем, чтобы записать данные, как вдруг: «Пройдите, пожалуйста, в конец зала, там дедушке стало плохо!» – выпалила медсестра. Дедушка сильно перенервничал из-за этого спортсмена – лежал на полу, весь бледный, мокрый, ослабший. Вскоре общее самочувствие деда нормализовалось. Я вернулся к своему страдальцу, которого к тому моменту уже забирали коллеги.
В общем, такого рода дежурства на соревнованиях не для меня. Это ж надо сидеть и ждать какой-то неприятности.
Альбина ШАЙХУТДИНОВА:
- Почему у вас возникло желание вести блог в соцсетях?
– Так получилось, что я переживал личную драму, и чтобы как-то себя отвлечь, решил писать заметки о случаях, которые мне запомнились, произвели сильное впечатление. Это был май 2020 года. В ныне запрещённой в России социальной сети начал тихонечко писать для себя, чтобы потом по истечении какого-то времени можно было вспомнить и улыбнуться. Сначала на меня подписались мои коллеги и друзья, потом вроде как начали рекомендовать друг другу. Потом на мой блог наткнулась поэтесса Татьяна Равилова и отметила у себя. Так у меня появилось более 10 тысяч подписчиков. Позднее завёл свой канал в «Телеграм», там примерно 3,1 тысячи подписчиков. Если быть честным, то эта платформа не особо понравилась, поэтому там я редко появляюсь, остальные соцсети тоже мне не зашли.
Татьяна ИВАНЦОВА:
- Самый тяжёлый вызов для вас?
– Здесь я бы назвал такие случаи, когда человек жив, но уже находится в предсмертной агонии, и ты не можешь ему помочь. Онкобольные, например, особенно если это молодые люди. Пытаешься как-то поддержать родственников, подобрать подходящие слова. Вот это по-настоящему тяжело. Неизлечимо больные дети – очень страшно, несмотря на опыт и годы работы. Или люди, которые получили травмы, не совместимые с жизнью. Бывает, что незамедлительно приехал на место ДТП, пострадавший ещё дышит, а ты понимаешь, что он уже не жилец и ему ничем нельзя помочь.
– Курьёзных случаев, наверное, тоже хватает?
– Да, есть что вспомнить. Жители многоэтажного дома увидели в окно, что на улице лежит мужчина, вызвали скорую. Мы приехали и обнаружили там куртку, а под ней – никого. Второй случай. Тоже ночью жители одного из домов увидели во дворе мужчину в инвалидной коляске, им показалось, что он плохо себя чувствует. Главное – никто не выходил и не проверял. Мы приезжаем, обходим дом и находим инвалидную коляску, в ней куртка, головы и ног не видно. Подошли поближе, убрали куртку и там оказался человек без ног, но живой. Это был мужчина без определённого места жительства, мы отвезли его в больницу.
Самый глупый вызов на моей практике. Лето, 5 утра, нам дали возможность вздремнуть несколько минут. У нас это называется жизнь удалась. И затем нас отправили к 8-летнему ребёнку. Родители пожаловались, что у него низкая температура тела. Приезжаю, родители в панике. Ребёнок спал, мама решила его проверить, и он показался ей холодным, померила температуру – 35,6. Бедная женщина в ужасе выдаёт: «Нам срочно нужно ехать в больницу, сдавать все анализы, он остывает». Я понимаю, что это норма и не знаю, как им это объяснить: «Это физиология. Сейчас он полностью проснётся, и температура нормализируется». Главное – сам ребёнок ни на что не жалуется, а просто хочет спать. Мне не верят. По опыту знаю, что в некоторых случаях, лучше пойти на поводу. Я уже начал про себя думать, куда в Ижевске можно привезти здорового ребёнка. Предложил ещё раз измерить температуру, на градуснике – 35,5. Думаю, ну всё, он ещё холоднее стал. Всё-таки мне удалось убедить родителей, что в этом нет ничего страшного. Разошлись полюбовно.
Альбина ШАЙХУТДИНОВА:
- В основном герои ваших зарисовок – это не особо благополучные люди, наркоманы, пьяницы. Почему именно о них решили писать, ведь в соцсетях люди, прежде всего, стараются показать успешную и богатую жизнь.
– Поэтому у меня 10 тысяч подписчиков, а у тех, кто показывает красивую жизнь – 3 миллиона. Я стараюсь писать об интересных и запущенных случаях. Как правило, такие люди поставили на себе крест и ничего не хотят менять в своей жизни. Когда приезжаешь по жалобе на высокую температуру в благополучные семьи, там ничего интересного нет.
Асоциальным людям скорую помощь обычно вызывают на 10-й день болезни свои же приятели, либо бывают случаи, когда муж с женой развелись, но женщина всё равно продолжает переживать за своего бывшего благоверного, приходит его проведать и вызывает скорую помощь. Недавно был вопиющий случай. У мужчины на ягодице вылез фурункул, увезли в больницу. Он оттуда благополучно сбежал, «сел на стакан». После этого прошло две недели, и он снова вызвал скорую. Мы приехали, я ему говорю: «Ну, показывай». А там ужасная картина, мягкие ткани сгнили чуть не до костей. При этом он умудрялся хвалиться, типа у него ничего не болит. А там просто нервных окончаний не осталось.
– Не страшно выезжать по таким адресам? Приходилось сталкиваться со случаями агрессии?
– Пару раз испытали на себе и такое. В первом случае пациент страдал эпилепсией. После приступов такие пациенты обычно пребывают в спокойном, сонливом состоянии, но иногда могут стать агрессивными. С таким пациентом мы и столкнулись, правда, это было давно, когда я ещё работал санитаром. Приехали к парню, он после очередного приступа приходил в себя. В то время мы все ходили в белых халатах. Неожиданно молодой человек закричал на весь дом, что мы слуги Господа, и бросился на нас. Мы быстренько вышли в коридор. Через пару минут он успокоился и стал адекватным. С тех пор я не ношу белый халат.
Татьяна ИВАНЦОВА:
- Вы поднимаетесь в квартиру один, есть же случаи, когда люди нападают на врачей скорой помощи. Как себя обезопасить в таких случаях?
– К сожалению, бывают. Главное, не терять контроль, держать всех в поле зрения, попросить не закрывать за вами дверь. И если есть хоть малейший повод для беспокойства – уходим на безопасное расстояние. Вспомнил ещё один случай. Лестничная площадка, дверь в квартиру открывается внутрь. На стене висит зеркало. Бригада открывает дверь и в зеркале видит мужчину с топором. Они закрывают дверь и уходят. Вызывают полицию, оказывается, это был психически нездоровый человек.
Сергей РОГОЗИН:
- Уступают ли автомобилям скорой помощи дорогу?
– Наших водителей учат тому, что даже при движении со включёнными спецсигналами они должны убедиться в безопасности своего манёвра. Участники дорожного движения чаще стараются уступить дорогу. Иногда встречаются хулиганы, конечно.
– Есть ли особенности дежурства в праздничные дни?
– Нет, абсолютно. Если только в новогоднюю ночь бывают вызовы с травмами рук, которые возникают из-за несоблюдения техники безопасности. В длительные выходные случается больше алкогольных отравлений. А так нет, несчастные случаи происходят и в обычные дни.
– Нужно ли обычному человеку иметь навыки оказания первой помощи?
– Сложный вопрос. С одной стороны, несомненно, да. С другой, сможет ли обычный человек грамотно применить заученный материал в стрессовой ситуации? Ведь главной заповедью было и остаётся – не навреди. У нас был случай, когда до приезда моих коллег родственники проводили пациенту реанимационные мероприятия и делали это так хорошо, что бригаде удалось «завести» сердце разрядом дефибриллятора. Простыми словами, родственникам удалось сохранить сердечный импульс до приезда скорой. Либо приём Геймлиха. Каждый человек должен его знать. Потому что при попадании инородного тела в дыхательные пути, то есть, когда человек поперхнулся, посинел и перестал дышать, скорая никак не успеет приехать. И надо помогать самим.
Альбина ШАЙХУТДИНОВА:
- Если бы вы сейчас увидели того парня, который предложил вам пойти подработать на скорой помощи, что ему сказали бы?
– Спасибо! Я бы всё равно связал свою жизнь с медициной. На тот момент мне было 18 лет, и я ничего не хотел. Мне понадобилось целых два года, чтобы эта работа зацепила. Когда только пришёл, меня поставили в бригаду к врачу полковнику. А он здоровый, с командным голосом. Фельдшер тоже доверия не внушал. За три месяца у меня было 30 смен, за это время я хотел уволиться 30 раз. После каждой смены говорил себе, что увольняюсь. Потом вроде два дня на учёбе отдыхал и снова шёл работать. Потом меня начали ставить в бригаду с другими врачами, и я увидел, что бывает и по-другому.
– Каждый писатель мечтает издать свою книгу. Есть ли у вас такое желание?
– Представители издательства «Феникс» из Ростова-на-Дону сами меня нашли и предложили выпустить книгу. Я согласился, заключили договор. Мне дали 90 дней на написание, всё выполнил. На днях получил радостное известие, что книга готова и её отдали в печать. Это мой первый опыт. Издательство само занимается всеми вопросами, я не вложил ни копейки своих денег. Обещают, что моя книга «Под вой сирены скорой помощи» (12+) появится в продаже через 2-3 месяца. Она выходит тиражом 3000 экземпляров. Мне обещали гонорар – 10% от продаж. Я не планировал издавать книгу, просто хотелось понимать, что не зря это делаю. За свои зарисовки в соцсетях мне не платят гонорар, поэтому вдохновение быстро улетучивается и рассказов становится меньше. Они, конечно, стали более интересными. Не думайте, я не алчный человек, но любой труд должен быть оплачен.
– Если вы так много работаете, пишете книгу, остаётся ли время на семью? Присутствует ли спорт в вашей жизни?
– Моя жена работает косметологом, открыла свою студию. Она, конечно, говорит, что скучает по мне. Но уверен, что она занята не меньше, чем я. Мы с ней одного темперамента, и в спорте тоже – из ленивых. Любим вместе гулять, встречаться с друзьями и проводить время дома. Нравится путешествовать по нашей необъятной стране. Влюблён в Камчатку, там удивительная природа.
Альбина ШАЙХУТДИНОВА:
- Продолжите фразу: скорая помощь – это…
– Жизнь. Для меня и моих коллег это жизнь, мы две трети своего времени проводим на работе. Также это постоянное обучение. Я даже не могу взять в руки художественную литературу, потому что надо изучать нововведения в медицине. Не хочется падать лицом в грязь, но всё знать нереально. Бывает, что слышишь новые диагнозы от пациентов и начинаешь изучать. В начале моей карьеры был такой случай. Приехал в далёкую деревню, связи нет. Девочка говорит: «А у меня был гастрошизис». Что это? Зачем мне она это сказала? Я даже загуглить не мог, потому что связи не было. Оказалось, это аномалия развития кишечника, то есть врождённый дефект передней брюшной стенки, при котором через расщелину из брюшной полости выпадают петли кишечника. В таких случаях при рождении делают операцию, всё зашивают.
– Начиная с 2020 года в Удмуртии идёт централизация службы скорой помощи. Как изменилась ваша работа?
– Моя лично – никак. Сейчас все сёла и города входят в одну базу. Например, бригаду отправляют в Малопургинский район на помощь в ДТП. Как правило, на такие серьёзные случаи чаще выезжают врачебные бригады, которые базируются на Холмогорова. Они больше двигаются. В филиалах более-менее спокойно. Я в основном всегда работаю в городе. И кажется, вообще невыездной. А что такое выезд в деревню? Это время. Поэтому у кого-то в смену всего 9 вызовов, а у кого-то 28.
Сергей РОГОЗИН:
- Люди любят гуглить и ставить себе диагнозы. С такими приходилось сталкиваться?
– Кто может поставить себе диагноз и начать паниковать? Это человек с неустойчивой психикой, молодые мнительные девушки. Тяжело дышать, боль в груди – это не всегда инфаркт. Чаще всего у молодых это бывает изжога, межрёберная невралгия. Что сделать, чтобы переубедить? Измеряешь давление, снимаешь кардиограмму, с умным видом читаешь и говоришь: «Девушка, ваша кардиограмма просто потрясающая». Всё, и боль проходит. Главное – не поддаваться панике. Особенно, когда маленькие дети болеют. Родители в панике, ребёнок смотрит на них и тоже начинает нервничать, вокруг все кричат, суетятся, а ты один сидишь и смотришь на всех этих здоровых паникующих людей. Помню случай: далёкая деревня, у 8-летней девочки астма. Мы приехали, а у неё лицо синее, гипоксия, но никто не паниковал, хотя они впервые с этим столкнулись. И я не паниковал, вену быстро нашёл, укол сделал. Девочке помогли.
Недавний случай. При мне умерла престарелая женщина. У неё не было неизлечимого заболевания, поэтому надо было проводить реанимационные мероприятия. Её сын спокойно мне помогал, и мы её завели. Правда, потом она скончалась в реанимации, но это было ожидаемо. Он даже написал благодарность на моё имя: «Когда мама вновь задышала – это было настоящее чудо». Это не чудо, это наука. Но я сам лично испытал невероятные эмоции.
– Что будет после скорой помощи? Как вы видите свою дальнейшую жизнь?
– Я понимаю, что до старости здесь работать не смогу. Хотя у нас есть врачи, которые уже 40 лет трудятся и получают от этого удовольствие. Периодически чувствую, что выгораю. Думаю об этом, но пока ничего в голову не приходит.
"Интересно, а люди, которые идут навстречу, знают, что я спас не одну жизнь?" - я бы мог думать так, будь чуть моложе. Точнее, так и было. В первые дни, когда я только начинал работать и был санитаром, готов был каждому говорить, где работаю. А когда с доктором завели первое для меня сердце, был так горд собой, что рассказал даже кондуктору автобуса! То, что пациент умер через 10 минут, не приходя в сознание, я, конечно, не говорил… Сейчас, зная, что в огонь я не полезу, бандитов задерживать не буду и обучить детей литературе не смогу, понимаю, что это просто работа. Я всего лишь знаю, как спасти вашу жизнь и сохранить здоровье.
С каждым годом нас, таких отважных и не задумывающихся о будущем своего физического и психологического здоровья, становится все меньше. Но те, кто до сих пор в строю, несут это бремя ради незнакомых людей. Бессонные ночи, угрозы, унижения, удары. Ради чего? Ради зарплаты, которая выше МРОТ на 10-15 тысяч? Нет. Все это для того, чтобы однажды на улице подошла женщина с пятилетним ребенком и сказала: "Вот, Петенька, благодаря этому человеку ты сегодня дышишь".
Источник: Удмурдская правда