Один день из жизни бригады интенсивной терапии Владивостока

Мы провели один день с бригадой №10, узнали, как врачи спасают наши жизни, с какими внештатными ситуациями сталкиваются. Выяснили и как не надо помогать пострадавшим, чем пахнут разные вызовы и почему к больному лучше выезжать сытым.

Дежурство бригад скорой помощи начинается и заканчивается в 8 утра. Заступающие на сутки врачи встречаются со своими отработавшими смену коллегами на ежедневной летучке. Врач бригады интенсивной терапии Савелий Крутиков, заступивший в это утро на работу, говорит, что на пятиминутке медики делятся опытом, рассказывают, что интересного случилось за смену, с какими нестандартными ситуациями пришлось столкнуться.

«Например, случился молодой инфаркт, пришлось принять роды на дому или провести тромболизис… Это такие редкие случаи, которые могут случиться в смене у каждого врача. Неопытному медику легко в них растеряться. А когда все вместе обсуждаем клинические случаи и их лечение, то потом проще среагировать, — рассказывает доктор Крутиков. — Но сегодня у коллег смена прошла спокойно, на летучке говорили о правильном заполнении карт. У нас сейчас с этим очень строго — все проверяют страховщики».

Пока врачи общались на пятиминутке, фельдшер Александр Коваленко проверял оборудование кареты интенсивной терапии.

Утро смены в этот день было спокойным, бригада проводила его в своей комнате. Здесь в перерыве между вызовами врач, фельдшер и водитель отдыхают, обедают, смотрят телевизор, читают, играют в компьютер, заполняют медкарты, пьют чай с коллегами из других бригад. Пока есть свободное время, Савелий общается с корреспондентами VL.ru. Рассказывает, какие неординарные случаи вспоминаются из практики:

«За 14 лет работы на скорой все как-то слилось… Но у нас специфика бригады такая, что постоянно приходится сталкиваться с неординарными вызовами. Например, недавно был такой случай: мужчина под действием спидов (стимуляторы амфетаминового ряда — прим. VL.ru) забежал в незнакомый частный дом, спрыгнул со второго этажа, сломал обе ноги. Лежит он на чужой территории, на клумбе, барахтается в грязи и активно сопротивляется лечению, не подпускает к себе, хотя ноги поломаны. Вот и думаешь — то ли ноги лечить, то ли из грязи вытаскивать, то ли со спидами как-то бороться. А это хворь страшная, лечению не поддающаяся. Заседатировали мы его медикаментами, ножки полечили, грязь с лица убрали, и в больницу.

Было дело, принимал роды на дому. Женщина поехала забирать мужа из аэропорта, и, пока они ехали обратно, у нее началась родовая деятельность. Пока доехали до дома, стали собирать вещи, начались стремительные роды. Пришлось принимать на дому. Девочка родилась, до сих пор с родителям перезваниваемся».

Первый «вызов» к БИТам в этот день пришел сам. Мужчину с нарушенным сердечным ритмом врачи приняли в смотровом кабинете центральной подстанции, восстановили ритм главного органа и в срочном порядке отвезли в больницу.

Фельдшер Александр говорит, случаи, когда люди не вызывают скорую, а сами приходят на подстанцию за помощью, не редкость. Бывают и более жесткие ситуации: «И сбитых привозили, и порезанных. Таксисты частенько привозят передозы. Однажды забежал парень, занес девушку, прямо здесь на полу ее бросил и убежал, а она вся изрезанная…».

В этот день в смотровом кабинете центральной подстанции были еще одни посетители. Узбекская семья приехала из пригорода. Обеспокоенная мать пыталась на ломаном русском объяснить проблему диспетчеру — заболел ребенок. Девочку осмотрел врач, оказал помощь.

Второй вызов бригады №10 также оказался кардиологическим. В скорую позвонили врачи железнодорожной поликлиники. Сообщили, что у них на приеме находится пациент с подозрением на инфаркт. Бригада была на месте через пять минут. Мужчина на приеме в поликлинике жаловался на давящую боль в груди и под левой лопаткой, температуру. Пациенту сделали инъекцию гепарина для уменьшения тромбообразования и доставили на срочное обследование в региональный сосудистый центр на базе краевой больницы.

Не успела БИТ вернуться на «базу», как поступил следующий вызов — «без сознания на улице». Савелий Крутиков говорит — такое сообщение обычно означает, что сердобольные прохожие вызвали врачей к «отдыхающему» на улице бомжу.

Скорая примчалась с Некрасовской на кольцо 3-й Рабочей за несколько минут, минуя пробки. Пациентом оказался молодой человек, представившийся после того, как его привели в чувство, Сережей. Он действительно был в бессознательном состоянии и, несмотря на проливной дождь, лежал на земле около клумбы. Вместе с врачами к «пострадавшему» подошли сотрудники ППС. Совместными усилиями удалось выяснить, что Сережа пил пиво и накануне сильно подрался — на голове и руках остались ссадины.

Савелий признал, что с таким контингентом работать сложно — вытрезвителей в городе нет, а в отделения токсикологии с предполагаемыми травмами не примут. Пациента погрузили в карету и повезли в «тысячекоечную» больницу. По словам врача, там есть отдельная палата, куда свозят подобранных с улицы пьяных. Они отлеживаются, трезвеют, питаются, а затем уходят восвояси. Все бы ничего, но из-за отсутствия специальной службы, каждый такой случай стоит государству порядка 4 тысяч рублей — именно в такую сумму оценивается один выезд бригады интенсивной терапии.

Всю дорогу до больницы Сережа размахивал руками, хватался за попадающиеся под руку приборы и насколько было возможно в его состоянии описывал, как он вчера с кем-то выяснял отношения. Поездка в машине пришлась ему по душе.

В этот день 10-й бригаде пришлось познакомиться еще с двумя «без сознания на улице» — Гариком и Витенькой (так они себя назвали). Первый, выходя из магазина, упал и ударился головой о землю. Ему оказали помощь и транспортировали в ту же «тыщу». Второй, Витенька, просто вызывал дискомфорт у охранников магазина, под которым он сидел. Приехавшие на вызов медики осмотрели и ощупали нетрезвого пациента. Повреждений и поводов к госпитализации не обнаружили. В свою очередь Виктор рассказал, что сам он из Находки, вернулся из рейса девять месяцев назад, да так и загулял на берегу, попивая джин-тоник.

По пути на подстанцию Савелий рассказывал, насколько перевозка лиц без определенного места жительства может негативно сказаться на следующих пациентах, которых придется перевозить в этой же карете. Несмотря на то, что внутри машина регулярно дезинфицируется, иногда на это просто может не оказаться времени.

— А как вы сами бережете здоровье, чтобы не заразиться от таких пациентов?

— На самом деле, у таких людей, как правило, целый букет болезней, в том числе и заразных. В больнице, куда мы их привозим, им оформляют полис, начинают лечить, но им обычно это не нужно. А даже пролечившись, они возвращаются с новыми хворями. Лично я привит от всего что только можно — пневмококка, менингококка, гепатитов. А вот с туберкулезом все интересно. Палочка проникает не через легкие, а через желудок. Если ты голодный, то она через кровь попадает в легкие. А еще в кости, в ткани, кожу. Но если ты сытый, кислота пищеварительного сока ее убивает. Так что на вызовы нужно ехать сытым. Ну и, конечно, без перчаток мы к пациентам не подходим, это строгое правило.

После нескольких вызовов Савелий Крутиков запросил для своей бригады 25-минутную «дозаправку». Это время, которое один раз за смену медики могут потратить на пополнение аптечки, дезинфекцию носилок и, конечно, на обед.

Обедают БИТы здесь же, в своей комнате. Кто-то достает из холодильника контейнеры с домашней едой, а кто-то заливает кипятком лапшу. Во время обеда в гости к бригаде заходят коллеги. Врачи говорят о работе, делятся впечатлениями, буднично, за чашкой чая обсуждая жизнь и смерть пациентов. Вот у бригады реанимации скончался от передозировки наркоман — героин отключил его дыхательный центр и парень разучился дышать, впал в кому и уже не проснулся. У других коллег — пациент с ножевым ранением в пах. Взрослый 40-летний мужчина остался инвалидом…

Пока врач нашей бригады уплетал гречку с запеченной рыбой, он ответил еще на несколько вопросов корреспондента.

— Савелий, а вы на себе чувствуете профессиональное выгорание?

— Да, есть немного. На всех людей начинаешь смотреть как на потенциальных пациентов. Вот так общаешься просто с человеком и замечаешь, что у него губа немного отвисла. И ты ему сразу говоришь — а не неврит ли у тебя лицевого нерва? Смотришь человеку в глаза, а при этом едва ли не диагноз ставишь. И еще не жаль становится людей. Но это, наверное, неплохо. Как говорится, жалость во вред и злоба во благо. Поэтому у врачей есть негласное правило не лечить своих близких и знакомых, лучше коллегу попросить. Нельзя жалеть, нужно четко выполнять все необходимые манипуляции, без лишних эмоций.

— Есть случаи, о которых сейчас думаете, что можно было поступить иначе?

— Да, есть. Когда можно было изменить тактику госпитализации, выиграть время… Не совершает ошибок тот, кто не работает. Я понимаю, что у нас цена ошибки выше. Бывало, когда делал что-то не так. Доставишь в больницу пациента, а потом перезваниваешься с врачами, интересуешься его судьбой. Исходя из этого иногда понимаешь, где ты был прав, а где нет. Особенно по молодости такое случается. У нас есть понятие «синдром молодого врача» — как только заступает на работу, так на него начинают сыпаться самые неординарные вещи, где и опытные не всегда разберутся. Но ничего, всегда есть справочники, интернет, советы старших коллег. Это и есть развитие, иначе неинтересно.

— Какой этап, момент работы больше всего нравится?

— Самый приятный момент — видеть эффект своей работы. Вот пациент задыхается, тяжелый приступ астмы, ты его лечишь-лечишь, он раз — и задышал. Его благодарность — словно бальзам на душу. Или вот на передоз приехали, наркоман в коме. Мы его полечили, раздышали, укололи налоксоном, он пришел в себя, из комы вышел и встал — да, это я ему помог. Или человек лежит кричит, весь в крови, нога вывернута. Мы кровь остановили, обезболили, погрузили, зашинировали — человеку полегчало. Большое удовольствие — самореализация!

В следующий раз БИТ-бригаду вызвали по коду «с судорогами на улице». Врачи ожидали увидеть эпилептический припадок. Однако пострадавшим оказался с виду здоровый молодой человек, который к моменту приезда скорой уже стоял на ногах.

Человека завели в машину, измерили давление… Как выяснилось, пострадавший действительно испытал сильный приступ судорог. Он признался, что долгое время — «сам не помнит, сколько» — пил, а затем резко перестал. Савелий пояснил молодому человеку, что судорогами организм отреагировал на внезапную «завязку» после длительного запоя. Чтобы исключить эпилепсию, ему порекомендовали обратиться к невропатологу. А пока пить побольше воды, чтобы вымывать яды из организма. Госпитализировать пострадавшего не стали.

Доктор Крутиков отправил запрос на «базу» и получил новый вызов — «избитый на улице» в районе Махалина. Сообщение оказалось ложным, пострадавшего так и не нашли, как и вызвавших скорую. Следом интенсивную терапию направили в район Луговой к «травме головы на улице». Однако к моменту приезда БИТов там уже работала линейная бригада луговской подстанции. Накладка случилась в работе диспетчеров. Следующий вызов — и снова промах — очевидцы вызвали врачей к водителю Nissan Skyline, протаранившему леера на Некрасовском путепроводе. Здесь пострадавшим оказался только автомобиль.

Пока корреспонденты VL.ru ездили с бригадой по бесцельным вызовам, Савелий охотно отвечал на вопросы.

— Вы говорили, что каждый вызов имеет свой запах…

— Каждый сложный вызов пахнет по-своему: «автодорожка» пахнет машинным маслом, тосолом и кровью; «ножевое» — алкоголем и кровью; запах корвалола слышно из подъезда, когда идем к бабуле с сердцем. Онкобольные тоже пахнут по-своему, особенно в терминальной стадии — не раз замечал, пахнут чем-то вроде фенола.

— Вы часто выезжаете на уличные вызовы. Очевидцы до вашего приезда оказывают помощь пострадавшим? Правильно это делают?

— Я скажу о самых частых ошибках такой помощи. Например, человек теряет сознание, а окружающие начинают ему делать непрямой массаж сердца — как на ОБЖ учили или как в фильмах видели, даже не проверив, что пульс у человека есть. Так можно не только ребра переломать, но и действительно сердце остановить. Еще часто лезут человеку ложкой в рот — мол, чтобы язык не перекрыл дыхание. Они этой ложкой ломают зубы пострадавшему, рвут щеки и губы. Чтобы язык не завалился, достаточно просто положить человека на бок. Еще часто, когда человеку плохо, он испытывает слабость, его пытаются держать в вертикальном положении. Он хочет прилечь, а ему говорят: «Нет, держись!». Ну положите вы человека, у него кровь к мозгу прильет, ему сразу полегчает. А еще абсолютно любое кровотечение пытаются остановить наложением жгута, причем затянут так, чтобы нерв перебить, потом приходится делать ампутацию. Иногда еще делают повязку из какого-нибудь мягкого полотенца, которое кровь не останавливает, а просто впитывает. Или кормят человека без сознания какими-нибудь таблетками… Все-таки, если не знаешь, как оказывать первую помощь, лучше сделай так, чтобы до пострадавшего как можно скорее добрались те, кто знает.

— А в приемных отделениях пострадавших без проблем принимают?

— Ооо, что вы! У всех врачей стационаров мнение о врачах скорой помощи, будто это бездари-таксисты. Врачи скорой помощи считают, что в приемных отделениях сидят хамы и бездельники. Они много примеров знают, когда мы ошибаемся, мы знаем много всего об их ошибках. Могут с порога не соглашаться с диагнозом, с выбором больницы и отделения. Но нужно идти на диалог. Не спорю, и в скорой есть такие врачи, которым лишь бы сдать пациента, и в приемных есть те, кому пациенты «мешают работать».

Вообще конфликтов в нашей работе много — с пациентами, с их родственниками, с очевидцами, с врачами приемных отделений, с представителями органов правопорядка… Очень много — с нашими диспетчерами, мы ведь часто не согласны с тем, как они определяют срочность и неотложность вызовов, и куда посылают бригаду. Но чаще всего конфликты — это выяснение рабочих моментов.

После возвращения на подстанцию врачи вновь расположились в своей комнате. Следующий вызов поступил в течение получаса. Необходимо было перевезти тяжелого пациента из Первой городской больницы в «тысячекоечную». Пожилой мужчина поступил на Садовую с подозрением на инсульт, однако томограмма выявила трещину в основании черепа. Тяжелое состояние пациента требовало его транспортировки только в карете интенсивной терапии.

В этот день у бригады интенсивной терапии было несколько вызовов на дом. Корреспонденты VL.ru не стали смущать пациентов своим присутствием и в квартиры не поднимались. Как рассказал Савелий, в первом случае помощь потребовалась задыхающемуся мужчине. Приступ случился с ним на нервной почве. Также бригада выезжала к онкобольной с раковой опухолью на последней стадии — она жаловалась на кровотечение из легких. Из трех «квартирных» вызовов в двух случаях помощь была оказана на дому. Только пожилой мужчина с тремя инфарктами за плечами и подозрением на четвертый был госпитализирован.

Очередное объявление «Бригада 10, машина 40 — на выезд» прозвучало на станции поздно ночью. БИТов вызвали на «ножевое». По указанному адресу врачи приехали вместе с сотрудниками полиции. Как выяснилось на месте, нетрезвый мужчина зачем-то забрался в окно к своей нетрезвой знакомой, разбил стекло и закатил скандал… В процессе общения с женщиной он нанес ей ранение в область бедра. Показываться перед камерой пострадавшая отказалась, медики оперативно оказали ей лечение. Виновник ситуации в помощи врачей не нуждался и был передан в руки сотрудников полиции.

Так завершилось суточное дежурство бригады интенсивной терапии. Доктор Крутиков аккуратно заполнил и сдал все карты, после чего передал «эстафету» коллегам и отправился отдыхать перед выходом на свою вторую работу — в отряд городской поисково-спасательной службы. Савелий признался, что эта смена не была типичной. Как правило, БИТам приходится сталкиваться с куда более сложными случаями — «это камеры все спугнули». Оно и к лучшему.

Редакция VL.ru благодарит врача Савелия Крутикова, фельдшеров Александра Коваленко и Анастасию Грищенко, водителей Алексея Лобанова, Андрея Соц и Андрея Примака за предоставленную возможность сделать репортаж и поздравляет всех медиков Владивостока с профессиональным праздником.