Ждали больше часа

Почти год назад, в канун Пасхи, знаменитому дрессировщику Эдгарду Запашному пришлось вызывать скорую помощь. В ночь с 17 на 18 апреля в загородном доме Запашных произошел несчастный случай. Эдгард случайно облокотился на раковину в ванной комнате. Не выдержав его веса, она начала падать.

Мужчина попытался удержаться, но не смог сохранить равновесие и рухнул вместе с ней на пол. Когда родные прибежали на шум, то увидели, что Эдгард лежит на полу практически без сознания. Повсюду были осколки и кровь. Скорая помощь ехала больше часа, при том что было два часа ночи. Приехав, врачи не смогли подключить капельницу. После того как было принято решение транспортировать пострадавшего, Эдгарда, которого сильно знобило, посадили в холодную, непрогретую машину. А в больнице Эдгард еще с полчаса ждал, пока его оформят и доставят в травматологию.

Комментарий заместителя директора автобазы скорой помощи Виктора Чернокоза: Безусловно, в машинах существует система отопления, и машина должна быть теплая, в ней должна быть комфортная температура – плюс 18 градусов. Я могу сказать, что все водители, по крайней мере, я думаю, речь идет о Москве, обеспечены топливом, как и в Санкт-Петербурге, в достаточном количестве. Санкт-Петербург сегодня обеспечен в полном объеме водительским составом. Принимаются только квалифицированные водители первого, второго класса, имеющие стаж не менее 5-10 лет. Более того, как минимум один-два раза в год они сдают дополнительный экзамен по правилам дорожного движения.

Комментарий члена комитета ГД РФ по охране здоровья Татьяны Яковлевой: В Административном кодексе прописано, что если ты не уступаешь скорой помощи, то штраф от 100 до 500 рублей. Нужно ужесточать требования. Нужно вносить поправки и в Уголовный кодекс. "Скорая" имеет право по закону на красный свет ехать. Водители очень невнимательно к этому относятся, и получается авария. Разбор каждого случая, особенно смерти, неправильного оказания медицинской помощи обязательно должен происходить. И это все прописано и в приказах Министерства здравоохранения и социального развития, и в подзаконных нормативных актах. У нас пошла программа по снижению смертности от ДТП, и уже 25 регионов имеют эту программу. А ДТП - это касается в первую очередь работы по оказанию помощи именно "скорой". И в 2010 году еще 19 регионов будет. В этих программах как раз идет правильная организация медицинской работы. И мы впервые сделали поправку в закон об основах охраны здоровья, разграничили: врачебная помощь и первая помощь. Только два года существовала программа в 23 субъектах, и уже на 13% снизили смертность. За два года на 13% - это очень много.

Комментарий председателя профсоюза "Фельдшер.Ру" Александра Степанова: На "скорой" существует распоряжение. Бригада отзванивается диспетчеру, диспетчер смотрит ближайшую больницу по вашему профилю. Соответственно, руки – это одна больница, инфекция – другая и так далее. В принципе, врач может, наверное, устроить вас в другую больницу, но это идет все под угрозой его увольнения. Естественно, никто уволенным быть не хочет. Но существует такое понятие, как "самотек". То есть больной пришел сам в приемное отделение, его там обязаны осмотреть, оказать первую помощь, или положить в эту больницу, или переправить в профильный стационар. Обычно ситуация складывается следующим образом. Подводишь, допустим, тяжелого больного к реанимации и начинаешь звонить. Долго, долго звонишь, пока выйдет кто-то, посмотрит, скажет: "Ну, это не к нам, это в приемное". - "Ну давайте посмотрим хоть, может, ваше?" После чего ситуация потихонечку начинает разруливаться. Во-первых, нет такой оперативной связи между больницами и экипажем скорой помощи. Нам на "скорой" закупили очень дорогие хорошие навигаторы. Но там такой функции нет. Информацию получает диспетчер, когда бригада дозванивается, говорит: "Нам нужно место на такую-то больницу. Пациент такой-то, в таком-то состоянии". Эта информация у диспетчера есть. А вот почему дальше не идет этот канал? Потому что это не отработано.
Если брать московскую "скорую", чем мы занимаемся? В большинстве случаев "скорая" или выполняет социальную функцию - приезжает, разговаривает, набирает номер поликлиники, вызывает врача, - или имеет дело с хроническими алкоголиками. На долю экстренных вызовов приходится примерно 20%, не больше. Если отсечь те случаи, где мы не нужны, тогда останется как раз такое количество бригад, которое необходимо для экстренной помощи, причем бригад специалистов, которые будут прибывать в течение пяти-десяти минут. И потом, существует такое правило, оно называется "правило золотого часа". Тяжелому пострадавшему помощь должна быть оказана в течение часа, тогда шансы на выживание пострадавшего увеличатся, наверное, процентов на восемьдесят.
У нас есть негласное распоряжение, чтобы меньше проводили времени у постели больного. У нас после 20 минут лечения тебе уже начинают названивать: "Что ты там делаешь? Что ты там долго сидишь?" Причем получается парадокс: чем лучше я лечу и чем больше я объясняю, чем больше трачу времени, тем больше вероятность моей низкой зарплаты, моих выговоров и так далее. Надо менять целиком эту нашу структуру. Наш профсоюз пытался это сделать. Вот я сейчас сижу в декретном отпуске на три года, скрываюсь от главного врача. Потому что все суды, которые я затеял, я проиграл.

Комментарий генерального директора коммерческой скорой помощи Георгия Малютина: Все зависит от загрузки. Мы не берем те вызовы, которые являются экстренными. У нас больше запланированных вызовов, которые мы планируем заранее. Это перевозка, это то, чем мы должны облегчить работу работы государственной скорой помощи. Мы должны снять с них часть функций, для того чтобы они могли делать экстренные. Мы работаем так же, как и государственная скорая помощь. Так же мы запрашиваем наряды для госпитализации и действуем по тем же самым инструкциям, что и государственная скорая помощь. Вызов стоит от трех тысяч рублей. Транспортировка - от четырех тысяч рублей. Дальнее расстояние – это может быть и 100, и 150 тысяч рублей, если между регионами. Но при этом мы можем находиться у постели больного, сколько это нужно. Мы можем проводить у постели больного час, полтора – столько, сколько нужно, пока не подействует лекарство, пока человеку не станет лучше.

ТАК И НЕ ДОЖДАЛИСЬ

1 января 2010 года для семьи Даниловых из поселка Сигнальный началось с несчастья. Глава семьи Виктор Леонидович почувствовал острую боль в груди и попросил соседку вызвать скорую помощь. Но диспетчер посоветовал обратиться к фельдшеру. Дело в том, что подстанция скорой помощи, обслуживающая Сигнальный, расположена в соседнем поселке Ис. Как объясняют, "скорая" должна выехать только в том случае, если фельдшер считает, что не справится сам. Местный медик пришла 25 минут спустя - ровно через две минуты после смерти Данилова. У Виктора Данилова остались двое детей – взрослый сын и пятнадцатилетняя дочь. Виктор Леонидович никогда прежде не жаловался на сердечную боль, до последних дней занимался тяжелым физическим трудом - делал срубы домов. Ему было 49 лет.
А в Курганской области врачам скорой помощи руководство запрещало выезжать к больным старше 70 лет. Автор странной инструкции – Юрий Юданов, главврач Глядянской районной больницы. О существовании черного списка могли бы не узнать еще долго, если бы не произошло ЧП. Житель села Камышное Николай Головин умирал от удушья. Всю ночь его родственники умоляли врачей о помощи. "Скорая" к нему так и не приехала. Для выезда к пациенту якобы требовалось согласие сельского фельдшера или главы местной администрации. В прокуратуре считают, что Николая Головина медики могли бы спасти. Все незаконные инструкции на сегодняшний день в больнице отменены. Теперь врачи скорой помощи реагируют на любой вызов. Однако вернуть утраченное доверие, скорее всего, будет нелегко.

Комментарий главы администрации поселка Ис Ольги Оносовой: Дело в том, что в поселке Сигнальный и в поселке Ис на скорой помощи работают фельдшеры, то есть образование одинаковое у обоих. В поселке Ис всего четыре машины "скорой". Из них одна новая, а три - просто "УАЗики" с обыкновенными холщевыми носилками, и все. Нужно еще знать структуру. Скорая помощь – она же при поликлинике. Поликлиника – Нижнетуринская ЦГБ. Я являюсь главой управления по административной территории, то есть это администрация. А главный врач-то где, который за поликлиникой этой наблюдает? Я ведь могу всех нюансов не знать.

Комментарий члена комитета ГД РФ по охране здоровья Татьяны Яковлевой: По закону, если вызов поступил на скорую помощь, они не имеют права отказать. Они должны сами связываться с фельдшером этого поселка, но выехать они обязаны. Я тоже была главным врачом поселковой больницы. Обязательно заставляла работников скорой помощи связываться с местным фельдшером, тут же заставлять фельдшера срочно идти на вызов, потому что, даже если он живет на краю поселка, он быстрее придет к больному, чем приедет скорая помощь из поселковой больницы. Абсолютно права глава администрации, что там фельдшер на скорой помощи в поселковой больнице. Но имеются врачи, дежурящие на дому. Если тяжелый больной, обязательно из села он должен срочно привезти именно в поселковую больницу. Поэтому фельдшер скорой помощи, если поступил вызов, тут же должен связаться с фельдшером поселка и сказать: "Немедленно пойдите к больному, оцените состояние и везите срочно сюда".
Надо отдать должное, в рамках национального проекта "Здоровье" все-таки в том числе и поселковые машины сейчас оснащены элементарной хотя бы реанимационной аппаратурой, теми же дефибрилляторами. Раньше не было. Но я хочу главе администрации сказать. Я понимаю финансовые стороны, но нужно все меры принимать, не только ждать помощи из федерального бюджета. Я знаю, что такое поселок, 14 лет сама там работала. Значит, надо изыскивать средства и в первую очередь скорую помощь обязательно оборудовать. Мы знаем о разграничении полномочий, но во многих субъектах Российской Федерации, например, я знаю, идут программы по сельскому здравоохранению. Все зависит еще и от активности местных властей. Конечно, скудное финансирование, особенно сельского здравоохранения. Но я еще раз пытаюсь обратить внимание: правильная организация работы. Каждый фельдшер по закону имеет право на велосипед, и не смейтесь, это хорошее средство передвижения, которое должно выдаваться постоянно. А во многих местах до сих пор нет велосипедов или сломался и не приобретают новый.

Комментарий адвоката Общества защиты пациентов, к.м.н. Николая Григорьева: В случае с Даниловым нужно обратиться в прокуратуру, чтобы было проведено объективное и всестороннее исследование этого факта, и, соответственно, посмотреть, что там реально произошло, какие обстоятельства этому способствовали.

Комментарий президента Ассоциации региональных страховщиков Максима Стародубцева: Честно говоря, эта ситуация была, как это ни прискорбно говорить, совершенно прогнозируема. Она была неизбежна. Более того, фактически в то же самое время в том же самом районе нам поступила еще одна жалоба о том, что точно так же из-за проблем со скорой помощью умер еще один человек. Когда человек встревоженный говорит, что у него умирает человек от боли в сердце, по всем алгоритмам скорая помощь должна собирать все чемоданы. Я летом был в этом поселке и разговаривал со скорой помощью. Меня туда позвал местный депутат. Сказал, что у нас скорая помощь, она сажает людей на машины, потому что у нас нет бензина. Она идет сама по поселку с ящичком, ставит диагноз и говорит: "Знаете, у нас нет бензина, поэтому выезжайте на машинке в больницу". В данной ситуации вина скорой помощи безусловна. Пока правительство не пересмотрит нормативы финансирования здравоохранения… Но у нас буквально недавно министр финансов сказал, что мы пожертвуем отчислениями на обязательное медицинское страхование. То есть реформы здравоохранения у нас опять не будет. Есть гласное, есть негласное правило. Гласное – есть программа госгарантий, которая должна всем обеспечить медицинскую помощь, а негласное – нет денег для того, чтобы обеспечить эту программу. Все очень просто, и здесь главный врач и глава администрации района – это заложники ситуации. В Свердловской области бюджет на этот год принят с 13-процентным дефицитом от необходимого по прошлому году. А я представляю, что в других регионах.
Существует серьезная проблема, когда обращается человек в прокуратуру: в прокуратуре нет специалистов, которые могут разбираться в тонкостях здравоохранения. Вот страховая медицина может провести независимый квалифицированный анализ всех обстоятельств данного дела. Но скорая помощь не входит в систему обязательного медицинского страхования. Единственное, что мы смогли сделать, – это привлечь внимание. Но мы юридически не можем проанализировать причинно-следственную связь. Мы не имеем права инспектировать эти истории болезни. Вот когда скорая помощь будет включена в систему обязательного медицинского страхования, что, на мой взгляд, необходимо, тогда мы сможем получить независимую оценку состояния медицинской помощи и оказания медицинской помощи.

Комментарий председателя профсоюза "Фельдшер.Ру" Александра Степанова: На "скорую" поступает в день сотни вызовов. То есть, если добиться того, чтобы машина ехала на каждый вызов, машин в принципе не будет. Случись тяжелое ДТП, допустим, - машин нет, машины разъехались лечить температуру, давление и так далее.

НЕ ДОВЕЗЛИ ДО БОЛЬНИЦЫ

Врач Андрей Койстрик и фельдшер Александр Соловьев везли в больницу 75-летнюю женщину с инфарктом по пустым ночным улицам Санкт-Петербурга. Но машина скорой помощи попала в аварию на перекрестке. Водитель, надеясь, что его пропустят, на высокой скорости с сиреной и проблесковыми маячками выехал на красный свет. Неожиданно в неотложку врезался автомобиль Hyundai. Сила удара была такова, что "Газель" перевернулась в воздухе и упала на крышу. Водитель "скорой" погиб на месте. Врач, фельдшер и пациентка получили тяжелейшие травмы. В этой аварии "скорая" потеряла трех человек. Не приходя в сознание, через неделю умер в реанимации фельдшер Александр Соловьев. А еще через две скончалась пожилая пациентка. Водитель, который был виноват в аварии, не пострадал. Он не был привлечен к ответственности. Было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Комментарий заместителя директора автобазы скорой помощи Виктора Чернокоза: Отказано было в связи со смертью нашего водителя Жаворонкова. Всю ответственность возложили на водителя скорой помощи, который перевозил тяжелого больного. И в связи с его гибелью закрыли уголовное дело. Водитель Жаворонков имел стаж более 40 лет, часть из них - на скорой помощи. Ему оставался год до пенсии, и, в принципе, он был не гонщик, он очень порядочный, культурный. За время своей работы он не имел практически никаких нарушений, ни со стороны ГИБДД, никаких претензий к нему не было. В данном случае у  пациента был острый инфаркт миокарда, и ситуация вынудила включить спецсигнал и двигаться. Я прекрасно знаю этот перекресток в Санкт-Петербурге, он совершенно открытый, голый, нет ни зданий, ни каких-то помех. Издали было видно. Автомобиль скорой помощи пересек весь перекресток и на выезде с перекрестка атакован с правого бока этой машиной. Автомобиль "Газель" опрокинулся, пролетел весь перекресток, потом выехал на тротуар на крыше, потом проехал на газон.
Был еще один случай, там погиб один водитель. Это было в августе 2008 года. Автомобиль скорой помощи перевозил тяжелого больного, даже два автомобиля ехали один за другим. Внезапно на большой скорости, с двукратным превышением скорости, под запрещающий сигнал светофора, желтый, автомобиль BMW 745 бьет его в бок, машина опрокидывается. Водитель погиб. Водитель BMW, опять же, скрылся от проведения медицинского обследования на наркотическое и алкогольное опьянение. В этой ситуации он нарушил несколько пунктов правил одновременно, выехав на запрещающий сигнал, плюс не пропустив "скорую", выезд на встречную полосу у него был, непрохождение медицинского осмотра - куда нарушений. В отношении него дело не закончено. Оно ведется.
В Санкт-Петербурге существует практика дисциплинарного воздействия на водителей. Только в прошлом году проведено более 20 рейдов по пропуску скорой помощи с участием ГАИ, телевидения, и более 200 водителей лишены водительских прав. Эта мера сегодня наиболее действенна. И даже, может быть, я бы предложил ее ужесточить. Если мы берем европейские страны, там любое касание со скорой помощью автоматически делает тебя виноватым. Поэтому скорая едет – они разбегаются от нее, прижимаются друг к другу: другую лучше стукнуть, только не "скорую".

Комментарий начальника отдела безопасности дорожного движения автобазы скорой помощи г.Санкт-Петербург Валерия Шевякова: Когда началось расследование, следователь сразу говорит: "Ваш водитель скорой помощи будет обвинен". Мы говорим: "На каком основании?" – "Нарушение пункта 3.1 Правил дорожного движения. Он может нарушать, ехать под красный, но соблюдать при этом правила дорожного движения". Мы отвечаем: "Есть пункт 3.2, что участники дорожного движения должны пропускать машины со звуковой и световой сигнализацией". Однако про этот пункт ни слова. Более того, после того как водителя с Hyundai отвезли на экспертизу, данные экспертизы пропали, никто не может их найти до сих пор, до настоящего времени. В материалах следствия появились свидетели этого дорожно-транспортного происшествия, которые указывают, что наша "скорая" двигалась со скоростью более 100 километров в час. Это "Газель" со скоростью более 100 километров в час. Но объявились эти свидетели на четвертый-пятый день. И как они объявились? Якобы "я сидела около экрана телевидения, и по какой-то программе, не помню по какой, сказали, что вот был такой случай. А я как раз в это время проезжала там. Я это видела, на моих глазах. Я не остановилась, решила потом позвонить". И вот на пятый день она звонит.

Комментарий члена комитета ГД РФ по охране здоровья Татьяны Яковлевой: Я все-таки хочу обратиться к нашим водителям. Уважаемые водители, будьте внимательны и всегда пропускайте машины скорой помощи. Потому что они спасают жизни людей. И когда-то, может быть, спасут и вашу. Нам, законодателям, я уже сделала вывод, надо действительно делать поправки в соответствующее федеральное законодательство об ужесточении мер к тем водителям, которые не пропускают машины скорой помощи.

Источник- 1 канал, программа "Участок".