Сказ про доктора-реаниматолога

Невыдуманная история Евгения Спиридонова о том, как и почему врач- реаниматолог с 10 летним стажем вынужден был уйти с московской "скорой".

Зовут меня Спиридонов Евгений Викторович. В 1998 году, закончив медицинское училище № 17 и имея в дипломе специальность «фельдшер – лечебное дело» и специализацию «медицина катастроф» я пришел работать на Центральную подстанцию ССиНМП города Москвы.

Надо заметить, что до официального приема меня на работу в марте 1998 я почти год регулярно работал в качестве стажера на реанимационно-травматологической бригаде НИИ им. Н.В. Склифосовского (№ 9 – тогда это была первая и единственная «девятка» в Москве) и травматологической реанимационной бригаде (№ 66), т.к. писал дипломную работу на тему «Автодорожная политравма». И уже тогда я понял – это работа - для меня. Несмотря на то, что к этому моменту я уже около полугода работал санитаром в общей реанимации НИИ им. Н.В. Склифосовского и повидал всякого, только работа на реанимационных бригадах СМП, в «первом контакте» с пострадавшим, казалась мне «настоящим» делом.

Естественно, что после прихода на ЦПС я попросил поставить меня работать на реанимационную бригаду. Правда, в начале это была кардиореанимационная бригада, и, только спустя несколько лет – бригада № 66.

Одновременно я учился в РГМУ. Мне было проще, чем многим моим коллегам – я не мучился выбором профессии – всем вокруг и мне самому было давно понятно, что я выбрал специальность «Анестезиология и реаниматология», т.к. хотел работать врачом реанимационной бригады на СМП.

После института я пошел в ординатуру по анестезиологии и рениматологии на базе ГКБ им. С.П. Боткина и одновременно начал работать врачом СМП на бригаде интенсивной терапии. Окончив ординатуру, я, наконец пришел к осуществлению того, о чем мечтал – работе реаниматологом на бригаде СМП.

Однако тут уже начались и первые проблемы, связанные со странными инициативами нового главного врача СМП Плавунова. По непонятной прихоти этот крайне далекий от реалий СМП человек (работавший до этого главным врачом ГКБ № 64 и «скорую» видевший только тогда, когда проходил мимо приемного отделения своей больницы) решил, что травматологические реанимационные бригады на СМП не нужны (не правда ли, весьма странный шаг, особенно в свете провозглашаемой ныне в РФ борьбы с дорожно-транспортным травматизмом (а 90% работы этих бригад составляли именно выезды на ДТП и помощь пациентам с самыми тяжелыми травмами)). Вот так, одним росчерком пера, многолетняя история бригад, создававшихся когда-то вместе с Центральным Институтом Травматологии и Ортопедии (ЦИТО) оказалась «за бортом истории». Все травматологические реанимационные бригады стали просто реанимационными. Казалось бы – какая разница? Вот и мы все так подумали. Однако «нововведения» этого реформатора на этом не завершились – реанимационные бригады стали вначале робко, а потом со все больше и больше посылать на непрофильные для них вызовы. Ранее, в «доплавуновский» период, реанимационные бригады могли ждать «своего» пострадавшего (т.е. повода «падение с высоты», «огнестрельное ранение», «ДТП» и т.д.) несколько часов, и никому не казалось это странным – ведь именно для этого и были созданы эти бригады. И если вдруг во время пребывания реанимациооной бригады без профильного вызова приходил вызов на квартиру с поводом «женщина, 18 лет, головокружение», то на этот вызов послать реаниматологов не приходило в голову даже самому тупому диспетчеру – это было просто на уровне фантастики.

Теперь это фантастика – реальность. Теперь из 10 вызовов за сутки реанимационная бригада может НИ РАЗУ не попасть на «свой» вызов! Вызова назначаются безо всякого разбора и логической связи: например, при наличии на подстанции двух реанимационных бригад и одной бригады интенсивной терапии поступивший вызов с поводом «отравление таблетками, без сознания» назначается на линейную бригаду, а следом за ней реаниматологов отправляют на улицу с поводом «плохо», в примечании к вызову «бомж, алкогольное опъянение». Так что все сутки реаниматологов теперь проходят в измерении АД бабулькам и сборе бомжей с улицы. Очень часто за сутки реанимационная бригада не делает НИ ОДНОГО УКОЛА И ПЕРЕВЯЗКИ, при этом выполнив 8-10 вызовов.

Человек, несведущий в работе СМП, посмотрев на такую ситуацию, вероятно, возрадовался бы: «Какое счастье, за сутки реанимационная бригада никому не понадобилась!» Счастье, если бы это было так! Все наши больные и пострадавшие никуда не делись….. Только обслуживают такие вызова теперь линейные бригады, у которых нет ни умения, ни специального оборудования, ни навыков оказания помощи больным в критическом состоянии…..

Как это отражается на столь любимом сейчас показателе, как «качество медицинской помощи» - думаю, пояснять не надо.
С другой стороны, почему бы «реаниматологам от СМП» не порадоваться новым инициативам? Ведь зарплата (и очень неплохая, надо сказать – минимум раза в два больше, чем в стационаре) идет, напрягаться, так как раньше, (вызов в былые времена мог занять и три часа, если больной тяжелый, и сутки (если говорить о транспортировке из далекой области в Москву) теперь не надо – знай себе, меряй АД да карточки пиши. Однако отсутствие профильной работы – это самый короткий путь для деградации специалиста. Для кого-то реанимационная бригада – это синекура, но мне надоело быть «микроскопом, которым заколачивают гвозди». Гвоздь-то, конечно, забьем, но вот что потом видно будет в этот самый микроскоп?

Могу с уверенностью сказать – институт специализированной помощи на догоспитальном этапе, создававшийся многие десятилетия, в настоящий момент полностью развален (потребовалось на это всего-то пару лет). Попытка «заткнуть» организационные дыры и административные просчеты в системе СМП специализированными бригадами бессмысленна – все равно это не получится. Благодаря главному врачу Плавунову оперативный отдел («мозг» всей системы СМП города Москвы») превращен из координирующей структуры в скопище «биороботов», функции которых сведены к нажиманию кнопок. Персонал там настолько запуган и забит, что думать люди просто боятся – ведь за малейшую задержку вызова – выговор и лишение пресловутой «напряженки». Вот и отправляют на первый попавшийся вызов первую попавшуюся бригаду – лишь бы вызов не «стоял». Те, кто пытался с этим бороться в оперативном отделе (ответственные врачи и диспетчера с многолетним стажем) были подвергнуты административной стагнации, что быстро отбило какую-либо охоту «выступать» против политики начальства.

Мы (коллектив ЦПС) также пытались с этим бороться. Многочисленные письма в Комитет Здравоохранения города Москвы, Мэру и т.д. остались без ответа. Сам Плавунов на какой-либо диалог, кроме административной «выволочки» для тех, кто посмел «подать голос» не идет. Нежелание главного врача видеть проблемы той службы, которой он поставлен руководить – вместо того, чтобы увеличивать количество бригад и избавляться от поликлинических вызовов, составляющих львиную долю нагрузки сегодняшней СМП, он пытается бороться с этим, используя специализированные бригады совершенно непрофильно. Вот такая плачевная ситуация на Московской «скорой»…

Что до меня – я уволился. Потому, что той «скорой», на которую я пришел и куда стремился, больше нет…
Не удалось доработать до 10-ти летнего юбилея ровно месяц.