Интервью Плавунова для канала ОТР

Рассказ Н.Ф. Плавунова про несокращенные бригады, вертолеты, отличную связь и защищенных медиков.

---

Ангелина Грохольская: В медицине есть понятие "золотого часа" – драгоценное время, когда тяжелого пациента можно спасти. Это правило хорошо знают врачи скорой помощи. Их работа приравнена к труду шахтеров и металлургов и считается особо опасной. При этом именно врачей и фельдшеров неотложки критикуют и ругают чаще других: скорая не приехала вовремя, не оказали помощь, не сработало правило золотого часа… Но только ли медики виноваты в этом?

О проблемах скорой и людях, которые там работают, поговорим сегодня с нашим гостем – главным врачом Скорой и неотложной медицинской помощи имени Пучкова города Москвы Николаем Плавуновым. Николай Филиппович, здравствуйте.

Николай Плавунов: Здравствуйте.

А.Г.: Николай Филиппович, отец скорой помощи Александр Пучков говорил: "Скорая – это кадры, транспорт и связь". Я предлагаю начать все-таки с кадров – с людей, которые работают в скорой и неотложной помощи. Кто они? Кто эти люди? Бывают ли случайные люди?

Н.П.: Случайных людей на скорой помощи практически не бывает по двум причинам. Первая причина. Если мы возьмем, скажем, фельдшеров, то в городе сохранена система подготовки среднего медицинского персонала для скорой медицинской помощи – шесть колледжей готовят этих специалистов для нас. И с ними мы начинаем работать буквально с первого-второго курса обучения в этих медицинских учебных заведениях. Это и учебная практика, и производственная практика. Очень многие наши сотрудники скорой помощи преподают в колледжах специальность свою. То есть люди как бы заранее уже получают информацию об этой специальности, в нее вживаются. И зачастую многие выпускники нашего колледжа приходят уже на те подстанции, где они проходили в том или ином виде производственную практику.

Врачи скорой помощи – тоже это особая категория людей. Это отдельная специальность – врач скорой медицинской помощи. Как и другие специальности, она требует специализированной подготовки. Это или интернатура, а с этого года будет обязательная только клиническая ординатура.

А.Г.: Скажите, а многие уходят из скорой, поработав определенное количество лет?

Н.П.: Медицина – вообще тяжелый труд. Это касается и скорой помощи, и амбулаторного звена, и больничного звена. Я проработал на всех уровнях и могу вам сказать, что везде работать тяжело. Везде больные требуют внимания, особого отношения. Везде требуется принятие быстрых решений. А на скорой помощи это выражено особенно, потому что времени очень мало, потому что нет возможности практически посоветоваться с коллегами, ты с пациентом один на один.

А.Г.: Ты должен принимать решение здесь и сейчас самостоятельно.

Н.П.: Да, совершенно верно. Принимать решение и об оказании помощи, и об эвакуации, и преодолевать какие-то возможные сложности, которые возникают в пути следования в больничное учреждение, или наоборот – в пути следования подстанции к пациенту. Для этого существует очень много различных вариантов преодоления всяких трудностей. Но, безусловно, конечно, определенное количество людей, проработав, понимает, что это не их место работы. Это вполне естественно и происходит в любых других медицинских специальностях и на других этапах оказания медицинской помощи.

А.Г.: А вам как руководителю скорой, как главному врачу часто приходится жалобы на своих подчиненных выслушивать от пациентов?

Н.П.: Ну, жалоб не так много. И потом, многие обращения происходят, скажем, от некоего недопонимания функций скорой медицинской помощи. Потому что все-таки, конечно, скорая – это в основном помощь экстренная, там, где есть состояние угрозы для жизни. Многие обращаются в скорую помощь просто для того, чтобы о чем-то спросить, просто с повышением температуры. Они, безусловно, вполне могут быть выполнены или врачами неотложной помощи, или врачом поликлиники, или в принципе достаточно вообще будет медицинской консультации для того, чтобы человек справился со своим небольшим отклонением от нормального здоровья.

А.Г.: Может быть, просто до скорой быстрее можно дозвониться, чем до той же поликлиники, допустим? Вы всегда на связи.

Н.П.: Безусловно, у нас на сегодня абсолютная доступность в этом отношении. Среднее время у нас ответа операторов составляет около 6–7 секунд, то есть быстро человек может дозвониться. И для того чтобы определить состояние человека (люди многие не могут оценить свое состояние адекватно, не могут назвать определенных жалоб), для этого существует у нас… Помимо того, что диспетчер, который вызов принимает, медицинский работник, как правило, это фельдшер скорой медицинской помощи, имеющий ранее опыт работы в выездной бригаде. То есть он не просто человек откуда-то со стороны, а человек, который понимает этот предмет, хорошо разбирается в профессии.

Если возникают какие-то проблемы и не очень понятно, что с человеком, и нет необходимости скорейшего направления скорой помощи, для этого существует у нас врачебный консультативный пульт, на котором опытные врачи тоже скорой медицинской помощи или врачи-педиатры (в зависимости от того, кто обращается на скорую помощь) дадут квалифицированную консультацию, подскажут, что нужно делать в данной ситуации, или что делать до приезда скорой медицинской помощи. То есть такой сервис у нас есть.

И многие люди, зная об этом, просто звонят на скорую помощь проконсультироваться по тому или иному вопросу, связанному с состоянием их здоровья. Это бывают именно обращения, связанные с кормлением ребенка, с уходом за ребенком, очень часто звонят особенно молодые мамы на наш пульт. У нас работает круглосуточная справка. Человек может позвонить и узнать, как проехать в то или иное медицинское учреждение, в травмпункт, например, в поликлинику. Всю эту информацию мы людям предоставляем.

А.Г.: Два года назад началась модернизация скорой помощи. Были нововведения, которые не всем пришлись, скажем так, по вкусу и по нраву. Например, я сейчас имею в виду, допустим, отмену и ликвидацию специализированных бригад. Ликвидированы были, я так понимаю, акушерские, неврологические и многие другие, которые работали по направлениям. Сегодня кто-то пытается их вернуть, предлагают и говорят, что это нужно все-таки. Кто-то – против. Как с этой ситуацией?

Н.П.: Никакой ликвидации в скорой помощи Москвы не проводилось. На сегодня нормативными документами предусмотрено восемь типов бригад скорой медицинской помощи.

А.Г.: И они остались еще?

Н.П.: И все восемь типов бригад у нас присутствуют.

А.Г.: В Москве?

Н.П.: Да. Есть бригады и кардиологические, и неврологические, и акушерско-гинекологические. Все бригады эти имеются. Они перешли в разряд бригад консультативных, то есть они выезжают в другие медицинские организации – туда, где нет этих специалистов. И это абсолютно правильно. А основная вся помощь ложится, безусловно, на бригады общепрофильные, выездные бригады врачебные или фельдшерские, бригады реанимационные и бригады педиатрические.

А.Г.: "Скорую вызывали?" Какие болевые точки есть у самой службы медицинской помощи 103? О проблемах и трудностях работы жизненно важной службы – в беседе с главным врачом Станции скорой и неотложной медицинской помощи имени Пучкова Департамента здравоохранения города Москвы Николаем Плавуновым.

Сейчас в скорой помощи используется даже воздушный транспорт – вертолеты. В каких обстоятельствах они используются?

В Москве на линию каждый день выходят 1010 бригад скорой медицинской помощи. Вот такой огромный парк машин работает для того, чтобы обеспечить скорой помощью население нашего мегаполиса.

Н.П.: Вообще если говорить о работе скорой помощи Москвы, то на линию каждый день выходят 1010 бригад скорой медицинской помощи. Вот представьте, какой огромный парк машин работает для того, чтобы обеспечить скорой помощью население нашего мегаполиса.

А.Г.: Это достаточно по нормативам? Там же существует какая-то определенная норма.

Н.П.: Определенного норматива не существует. Для сравнения могу вам предложить такой вариант. Зеленоград и новые территории города Москвы – и там, и там живет примерно одинаковое количество людей, чуть больше 200 тысяч человек. При этом в Зеленограде мы обходимся 27 бригадами скорой медицинской помощи за счет компактного расположения этого района города Москвы, административного округа. А новые территории, там совсем другая ситуация: населения столько же, но при этом площади сами понимаете какие, поэтому количество бригад там доходит до 45 для того, чтобы обеспечить необходимую оперативность и доступность скорой медицинской помощи.

При этом мы не только применяем, скажем так, метод размещения бригад на подстанциях, но, понимая, что в ряд районов сложно доехать, мы применяем систему постовых бригад скорой медицинской помощи. У нас всего в городе работает 90 постов скорой помощи, в целом по городу Москве, и из них 11 работают на территориях Троицкого и Новомосковского административных округов.

А.Г.: Вертолеты используются, и как часто, и в каких обстоятельствах?

Н.П.: Конечно. Бригады медицинские в городе используются, уже три на сегодня работают. И мы уже ушли давно от избирательного направления вертолетов – ну, какие-то происшествия и ЧС. То есть это не только ДТП, не только какие-то пожары, а это и соматические состояния людей, и инсульты, и инфаркт, и судорожный синдром. То есть мы эвакуируем пациентов и с заболеваниями, и с травмами. На сегодняшний момент вертолетные бригады уже совершили около 700 вылетов за девять месяцев этого года.

А.Г.: Николай Филиппович, наверное, это естественно, что я снова хочу вернуться к кадрам, снова хочу вернуться к людям, потому что в первую очередь, конечно, все от них зависит. Мы уже сказали, что работа и фельдшера на скорой – это работа не только тяжелая, но еще и опасная. Вы работаете с 2005 года в скорой помощи, возглавляете ее. Много человек за это время пострадали и погибли? Я имею в виду ваших подчиненных.

Н.П.: Практически этих случаев не было. За эти годы было два или три случая, связанных с дорожно-транспортными происшествиями.

А.Г.: Ну, слава богу, наверное. Я просто, знаете, вспоминаю свой личный случай, когда ко мне приехала врач скорой помощи, и она была одна. Это была ночь. Пришла хрупкая молодая девушка, у которой был лишь водитель, и он остался внизу. Насколько это опасно вообще – работать на скорой?

Н.П.: Ситуации, связанные с неадекватным поведением пациентов, к сожалению, случаются, и не только в городе Москве. У нас для этого есть определенные меры защиты медицинских работников.

А.Г.: А как они могут себя защитить?

Н.П.: У нас есть определенная методика, когда в считанные минуты приедет наряд полиции при какой-то ситуации, возникающей на вызове. Если изначально вызов связан с пациентом, который проявляет агрессию, то бригада скорой помощи сразу вызовет полицию, а потом уже вместе с полицией зайдет в квартиру этого человека.

А.Г.: Так мы подошли и к связи, потому что без связи тоже, наверное, работа скорой помощи просто не была бы эффективной. Насколько сейчас бригада скорой может быстро связаться не только с постом полиции, допустим, но и в первую очередь со своим основным координационным пунктом?

Н.П.: С оперативным отделом.

А.Г.: С оперативным отделом, да.

Н.П.: Сегодня не только применяется связь в чистом виде, как мы ее понимаем. На сегодня все происходит уже на уровне виртуального общения. Все бригады оснащены мобильными медицинскими комплектами – такой миникомпьютер на каждой бригаде, по которому происходит все взаимодействие с оперативным отделом: получение вызова, подтверждение получения вызова. Соответственно, этот комплект оснащен приемником ГЛОНАСС, навигацией, и в процессе пути бригады к вызову и нахождения бригады на вызове диспетчер оперативного отдела видит эту бригаду на картографическом мониторе у себя для того, чтобы иметь представление о местонахождении бригады. Это же касается и запроса места для эвакуации, и подтверждения. То есть на сегодня все происходит в таком автоматизированном режиме.

А.Г.: Николай Филиппович, скажите, пожалуйста, вот вроде бы все хорошо – и транспорт есть, и связь налажена, и кадры замечательные. И почему все-таки иногда происходят случаи, когда скорая помощь опоздала, когда очень долго ждали? Ну, бывает такое, согласитесь.

Н.П.: Вы знаете, это редкость. А потом, ситуации разные бывают. Например, в этом году был эпидемический подъем заболеваемости гриппом и ОРВИ. Например, количество вызовов увеличилось почти на 50%. Вы понимаете, что это сложно. Во многом увеличению числа вызовов скорой помощи помогли, в общем-то, вы и ваши коллеги, когда людей очень сильно запугали всевозможными тяжелыми последствиями – и шквал звонков при температуре 37,2 с требованиями прислать бригаду скорой медицинской помощи, потому что "у меня грипп".

А.Г.: Конечно. А вдруг что?

Н.П.: Ну, вы знаете, для "а вдруг что?" есть и врач поликлиники, есть и неотложная помощь. Причем все забывают, что в Москве, кроме скорой помощи, есть неотложная помощь. А это большой отряд медицинских работников – 200 бригад неотложной помощи работают при городских поликлиниках.

А.Г.: Извините, расскажите сразу, в чем разница между скорой и неотложной. Я вас как раз таки представляла: главный врач Скорой и неотложной медицинской помощи.

Вызов скорой помощи может быть в двух формах: форма экстренная, когда есть угроза для жизни, и форма неотложная, когда такой угрозы для жизни не существует. Для экстренной формы существует определенный норматив – бригада должна прибыть за 20 минут к человеку.

Н.П.: Совершенно правильно. Потому что вызов скорой помощи может быть в двух формах: форма экстренная, когда есть угроза для жизни, и форма неотложная, когда такой угрозы для жизни не существует. Для экстренной формы существует определенный норматив – бригада должна прибыть до 20 минут к этому человеку. Но там только экстренная форма.

А есть еще люди, которые не нуждаются в скорой медицинской помощи, и к этим людям выезжает бригада неотложной помощи при городских поликлиниках. Это или врач-терапевт, если взрослое население, или врач-педиатр, если детское население. Таких бригад в городе работает 200: 111 бригад для взрослого населения и 89 бригад для детского населения. Ежегодно эти бригады выполняют более миллиона вызовов к нашим пациентам.

То есть в этом отношении это очень хорошая помощь и для скорой помощи (прошу прощения за повторение слов), потому что повышается эффективность работы скорой помощи и нет необходимости реагировать на те ситуации, когда скорая помощь просто не нужна.

А.Г.: Насколько я знаю, несколько лет назад из бюджета вы были переведены в Фонд обязательного медицинского страхования. А не бывает таких случаев, когда, например, эксперты снимают с оплаты вызовы – вроде бы все прошло хорошо, все правильно, но вот они увидели какую-то неточность, может быть, бюрократическую даже, в отчете, и просто вызов не оплачивают?

Н.П.: Не то что вызов не оплачивают, а могут снять какую-то часть суммы за вызов, если есть недостатки в оформлении документации. Для этого есть контроль на уровне подстанций.

А.Г.: Завершая нашу с вами беседу, практический вопрос: не знаем, как, допустим, набрать с мобильного, потому что многие операторы меняли номера скорой помощи. Есть единый номер? Куда звонить? 112 или 03, 103 – что сейчас?

Н.П.: Во-первых, для вызова скорой помощи есть единый федеральный номер, и называется он 103.

А.Г.: Это в любом регионе, в любом городе, да?

Н.П.: Да, в любом регионе, в любом городе, абсолютно. Может быть, где-то есть какие-то особенности, но по крайней мере я знаю, что 103 – это в любом регионе номер.

А.Г.: Это напрямую к вам.

Н.П.: Да. При обращении на номер 112 номер также будет переведен на 103 автоматически оператором системы 112.

А.Г.: Спасибо вам огромное за беседу. Спасибо, что нашли время и приехали в студию "Большой страны".

Н.П.: Спасибо.

А.Г.: Спасибо большое. Сегодня героем нашей программы был главный врач Скорой и неотложной медицинской помощи имени Пучкова города Москвы Николай Плавунов.