Доктор ЗЛО
Доктор зло
Пережив 50-градусный мороз на высоте 10 000 метров, Андрей Щербаков не смог растопить холодных сердец столичных врачей, решившихся выставить за порог больницы ребенка с обмороженными руками.
В родной Перми Андрею грозит ампутация кистей рук, вина за которую фактически может лечь на руководителя Департамента здравоохранения Москвы Андрея Сельцовского.
Консилиум
Вчера состоялся консилиум, на котором пермские медики решили пока воздержаться от ампутации кистей 15 летнего Андрея Щербакова и попытаться остановить гангрену без хирургического вмешательства.
Провинциальные врачи делают все возможное, чтобы предотвратить ампутацию. Но они не дают гарантий, что смогут спасти жизнь подростка без ампутации.
– Я работаю 12 лет врачом, и впервые мне было так трудно принимать решение, – говорит заведующая отделением гнойной хирургии Пермской детской клинической больницы №15 Наталья Павленко. – С одной стороны, промедление смерти подобно, с другой – мы думали о дальнейшей судьбе мальчика, который из-за нашей возможной ошибки может на всю жизнь остаться инвалидом. Осмотрев пациента, мы пришли к мнению, что надо подождать дней десять, чтобы была видна четкая граница между живой и пораженной тканью. Сейчас мы проводим антибактериальные процедуры, ежедневные перевязки и наблюдаем, как поведет себя живая ткань.
Пермские врачи удивляются бесчеловечности людей, выдворивших тяжело больного мальчика из столичной клиники.
– Когда я увидела кисти Андрюши, была просто шокирована, – продолжает Наталья Петровна. – Как могли столичные хирурги выписать такого тяжелого пациента – я просто не пойму! Когда они подписывали документы о выписке, у него уже началось отмирание тканей! Боюсь, что ампутации кончиков пальцев обеих рук не избежать, но мы сделаем все, чтобы этого не допустить.
Сельцовский
Чем известен Андрей Сельцовский, кроме своего заслуженного отца, военного хирурга Петра Сельцовского?
Скандалы, разгоравшиеся вокруг экс-министра Михаила Зурабова, его благополучно миновали. На все вопросы москвичей, обеспокоенных ситуацией в сфере здравоохранения города, Сельцовский всегда отвечал, что Москву катаклизмы обошли стороной. Однако 5 лет назад главный медик столицы уже дал повод посмотреть на себя по-другому – «Норд-Ост». Тогда штурм на Дубровке унес жизни 128 заложников. Большая часть которых, по мнению ряда экспертов, погибла из-за несвоевременно оказанной медицинской помощи, отвечал за которую Андрей Сельцовский.
Кстати, особая роль Сельцовскому принадлежит и в введении полисов обязательного медстрахования, которые, как оказалось, легко решают судьбу «немосквичей», оказавшихся на больничной койке в столице России. Атрибута бездушной медицины, для которой не существует больного ребенка. А есть только прописка.
«Норд-Ост»
Сейчас уже трудно судить о том, что происходило тогда на Дубровке, когда первых пострадавших начали выносить из здания театрального центра. Однако, несмотря на противоречивость сведений, большинство свидетелей в смерти такого количества людей винят врачей. Точнее, одного – главного медика Москвы Андрея Сельцовского, который лично руководил операцией по оказанию экстренной помощи на месте трагедии. Достаточно только одного факта, одной цитаты из доклада, подготовленного близкими тех, кто погиб во время страшного теракта.
«...Автобусы с пострадавшими не были оснащены сотрудниками «скорой помощи» и машинами сопровождения. Оснащение автобусов сотрудниками «скорой помощи»... проводилось сотрудниками ЦЭМП на месте по согласованию со штабом и Сельцовским А.П. Первичная сортировка пострадавших также лежала на сотрудниках ЦЭМП... Массовая транспортировка пострадавших в автобусах без должного количества сопровождающих врачей, фельдшеров и спасателей... сыграла негативную роль...»
Тогда, после «Норд-Оста», оказавшись в центре внимания общественности, он напрочь отрицал свою вину, не испытывая неловкости, даже когда ему задавали вопросы об отставке.
– Говорить о том, что вот туда доставили, там было плохо... – рассуждал Сельцовский. – Но вот если бы там было плохо, то там бы люди погибли. А в больнице никто не погиб. Вот вам и ответ на все это.
Андрей Щербаков тоже не погиб. Ни в 50 градусном морозе на высоте 10 000 метров, ни в вашей больнице.
Только смотреть в глаза его матери, сын которой останется без рук, вам должно быть так же тяжело, как и тем, кто потерял своих близких на Дубровке.
Статья из номера 321 от 26 сентября 2007
Ирина Стрелецкая, Василий Панов