Про дисциплину через страх
Дальше вызов попадал на пульт « 03» города, диспетчеров на «город» набирали из сокращённых инженеров, так как был конец 80-х – начало 90-х годов столетия.
Дальше вызов отправлялся диспетчеру направления. Срочность вызова определялась по нестандартизированному опроснику («кто во что горазд» и скорость поступления помощи зависела от «стрёмности» вызова, количества свободных бригад, серого вещества в голове у диспетчера…
Были случаи, когда про довольно неприятные вызовы просто случайно забывали и они «висели» часами Такие траблы происходили на любом этапе передачи. Никаких компьютеров, КАНДСУ, Джи-Пи-Эсов. И вообще на латвийских РАФах работали. И на Волгах-универсалах, когда крякнул СССР и РАФов не стало. Старый парк был изношен и опасноват в эксплуатации.
В общем, эдакий переходный период, когда никто не знал, что и как делать. В смысле – с ситуацией. Кроме того, стали во всех областях появляться совершенно «левые» люди, на первом месте у которых был собственный карман, а собственно то, ради чего существует служба – это по*уй как-то. Как раз в то время происходили совершенно немыслимые истории, когда, например, доктор воспылал чувствами к пациентке, подлечил её (девка-то молодая) и увёз на дачу, где они предавались разврату, никого не поставив в известность. Девку подали в федеральный розыск, заведующий подстанции приготовился уволить этого доктора по 33-й (длительный прогул), а когда всё открылось… Короче, наш руководитель чуть не надавал доктору по е*лу в кабинете и уволил его. Надо сказать, что такие случаи разносились медицинским «устным радио» очень быстро и при таком анамнезе можно было забыть о работе на «скорой».
Надо сказать, что служба умирала, но честно работала с допотопной, через раз работающей аппаратурой, автопарком, который на ремонтной яме (если она ещё есть!) проводил больше, чем на линии. Это было то героическое время когда скорая помощь стала адом, но выполняла потребности города.
Знаете, что делать, когда приезжаешь на пароксизм мерцательной аритмии, а ты – фельдшер, ты – один, кардиографа у тебя нет и не у всех врачей они есть? Препарат выбора – новокаинамид с мезатоном. В вену. Очень медленно. И просишь больного отвернуться, чтобы смотреть на сонную артерию, которая пульсирует Перестала – это фибрилляция, сэр, Вам не повезло. Заставляем кашлянуть – не сработало – на пол и реанимация по полной.
Были настоящие фанаты своей работы, которые договаривались с патологоанатомическими отделениями больниц. Симуляционных центров – хрен, а интубировали почти все, и врачи и фельдшера. Доносили новости о лечении некоторых сложных состояний, жертвуя своим личным временем.
Таких людей всегда мало.
Больше других.
Водители – это в то время была настоящая головная боль. Многие приехали из бедной Украины и честно х*ячили по нескольку суток. А некоторые вообще умирали на работе. Кроме того, Станция скорой и неотложной помощи г. Москвы – это то, что управляет медиками. И арендует машины у организации «Мосавтосантранс». И повлиять на ох*евшего в корень водителя было очень сложно. А он может играть в домино или нарды, когда ты стоишь и его ждёшь на вызов на ДТП… Ехать со скоростью 60 км в час, не включать печь в салоне в минус 25 за бортом… Ему не страшно ! У него вообще другое начальство. А нужно сделать так много – спидометр крутануть, бензин слить…
Не все такими были. Многие учили город, заезды –проезды и работали честно и на износ. Сами делали себе чуть ли не топографические карты.
Были у меня как-то сутки, а так как я уже обладал первой категорией, посылали меня на всякий тяжеляк. Водитель у меня был новенький, но быстро ох*евший и понявший свою безнаказанность. Чумаков его назовём (изменил фамилию) Кажется, к вечеру мы уже объехали всю Москву, вывезли инфаркт с хорошей динамикой, на ребёнка съездили. Но работать с этим человеком было реально страшно: ждать, когда его величество соизволит поднять жопу (он доедает, он доигрывает в нарды, он посрать пошёл и сгинул там на 0,5 часа…), имея вызов с поводом «Мужчина, 50 лет, боли за грудиной .холодный пот» - это стресс. А ещё он не знал наш район с хитрыми заездами, да и не стремился его знать, и мы ползали между домами, утыкаясь в тупики…
Я его предупреждал миллион раз, писал рапорты – бесполезно. Когда я видел его в составе бригады, настроение становилось траурным. Это значило цепь конфликтов на каждом вызове. «А что ты мне сделаешь ? – отвечал он, - Я работаю вообще в другой организации.
И ведь был прав, сучёныш…
Но однажды нам дали вызов в … Есть такой микрорайон «Лебедь», весьма крутой, на Ленинградке. Повод –« потерял сознание», лет 60, задыхается, хрипит. 20 минут я ждал, как Чумаков примет пищу, потом не торопясь разместится в машине и поедет. Без маяков. Соблюдая правила дорожного, бл*дь, движения.
Размазывать рассказ я не буду. Больной, грузный мужчина, умер при мне, притом сначала улучшился – а вслед за этим приступ судорог, 30 минут реанимации и, как результат – время смерти. Вклинение под серповидный или в большое затылочное убивает быстро.
Самое интересное началось потом. Семья была, по всему виду, грузины, и весьма зажиточные. Пока я ждал милицию, приехал джип размером с танк с маяками на крыше. Из него вышел амбал и бегом направился к полдъезду. Когда он вошёл в квартиру и увидел своего родного отца на полу с интубационной трубой, шприцы и амулы и аппарат ИВЛ… Он сунул руку за пазуху и вытащил пушку. Не сраный ПМ. А такую, от которой отрывает голову нафиг.
- Бл*дь… - сказал он. Спуская машину с предохранителя. Я смотрел в ствол. И вдруг тихо сказал:
- Давай, е*ашь. Освободишь меня от этой ху*вой гнусной жизни.
Женщина с криком бросилась к мужу:
- Не смей! Он над ним час бился!
Мужик поставил пистолет на предохранитель и убрал в наплечную кобуру.
- Ладно, ты это, прости… Психанул. Спасибо тебе. Давай его на кровать переложим?
-Давай, одному трудно будет…
Я взял тело за лодыжки. Мужик – хотел подмышки, но шелковая рубашка скользила.
- Дай я. – перешел в голову трупа, взял за запястья и вдвоём мы перевалили тело на диван.
- Как гнусно вы это делаете. – проворчал мужик.
- Зато быстро. – ответил я спокойно.
Собрав все свои аппараты-ящики и реанимационный набор, я пошёл в машину. Свалил «железо» в салон, сел в кабину Чумаков дремал. Я закурил, прекрасно зная, что он не курит. И «Беломорканал» мой ненавидит.
Это заставило организм проснуться.
- Это что за херня? – удивлённо спросил он.
Я, смотря перед собой в лобовое стекло выпустил струю дыма, а потом повернулся к нему, перевернул папиросу и выдул огромный паровозище дыма ему в лицо.
- Херня?! Не херня, когда стоишь над трупом отца и смотришь в дуло пистолета, который направил на тебя его сын и ты сейчас без головы окажешься, а? Не херня, когда ты в этом вообще не виноват? Херня – это кто-то нагло мешает тебе работать и выказывает к тебе ноль, просто ни х*я уважения. И из-за этого у кого-то может случиться горе.
Да, мелкий пизд*ныш, мы работаем в разных организациях. Но я сейчас могу оказать услугу одному человеку. У него горе, он отца потерял. А я поднимусь и оставлю твои имя, фамилию и отчество. И поговорю с ним по душам. Как ты собирался на вызов, как ехал… Хочешь? Мне плевать что с тобой будет, а может и со всей твоей семьёй. И у меня нервов побольше сохранится…Жалеть о том, что ты валяешься в пакетах по частям х*й знает где, я, поверь не буду. Старший на бригаде – я. Твоя задача – искать наиболее быстрый доезд до места. Как в армии: я вошёл с картой – пердак поднял и в машину…
Надо сказать. Чувствовал я себя так, что орать сил не было и я это выдал совершенно спокойным и ровным голосом на одном дыхании. Само в голову пришло, когда в дуло смотрел.
Как подменили парня… Работает по сей день.
Sidorelli