И все ж таки инсульт.
Доверяйте чуйке, коллеги
- Что именно вас напрягло, уточните пожалуйста, - в кресле сидела такого же возраста женщина, на первый взгляд не вызывающая своим состоянием никаких опасений.
- Поведение. Со вчерашнего вечера она стала странная, - мы с коллегой переглянулись.
- Здравствуйте, моя хорошая. Назовите пожалуйста свою фамилию, имя и отчество.
- Иванова Ольга Сергеевна.
- Теперь число, месяц и год рождения.
- 12 ноября 63-его.
- Что вас сейчас беспокоит?
- Тошнота. Со вчерашнего вечера.
- Рвоты не было? - женщина отрицательно помотала головой. Мы не поленились провести настолько полное неврологическое обследование, насколько оно представлялось доступным на догоспитальном этапе. Абсолютно все чисто. Хотя ее глаза мне действительно не нравились. Что-то нездоровое читалось в них. Может пока муж был на даче в душу к Ольге Сергеевне заглянула нежелательная духовная личность, не могущая найти себе пристанища? Я решила еще немного поговорить с женщиной, прежде чем делать выводы.
- Вы на учете нигде не состоите? Может у невролога или еще каких-то специалистов?
- Нет, только по поводу атеросклероза сосудов нижних конечностей. У меня стент стоит. Принимаю аторвастатин и варфарин.
- Это важная информация, спасибо. А тревожность какую-то не ощущаете или может голоса слышите?
- Нет, ничего такого. Просто тошнит, - похоже психиатрия отпадает. Продолжаем копать неврологию. Все показатели, которые бережно собрал мой второй номер, даже приблизительно не выходили за рамки нормы. Напрягало только резкое ухудшение состояния.
- Что за предмет у вас на шкафу? - я указала на изящный кувшин с двумя ручками.
- Ваза, мамина любимая.
- А сколько будет трижды три, можете посчитать?
- Девять, конечно, - больная улыбнулась.
- Она у меня учитель математики, - развел руками муж.
- Так. Хорошо, - я подошла к окну и пошире раскрыла штору, - крайний вопрос, Ольга Сергеевна. Какое сейчас время года?
Женщина приподняла голову, чтобы посмотреть за чистые стеклопакеты. Похоже она уже успела их вымыть. Изумительный апрельский день предварял страстную неделю. Из форточки струилась свежесть и тоненькое пение птиц.
- Осень..? - неуверенно ответила она. Я изумилась. Большинство людей сыпятся именно на этом вопросе. Надеюсь, что все по разным причинам. Но, к сожалению, могу констатировать, что действительно большое количество людей невнимательны к миру (в его лучшем первозданном смысле). Мы настолько закопаны в своих переживаниях и проблемах, что под этим гнетом не воспринимаем, порой, красоту и удивительную анатомию и физиологию природы. Все что нам нужно от этого мира - подчинить его себе. Кому-то в масштабе квартиры, кому-то в межконтинентальной плоскости. Желая покорности вселенной мы не всегда руководствуемся добрыми целями. Как следствие - часто терпим поражение. Само наше желание что-то подчинить, чем-то категорически обладать уже не нравится Богу. Мы постоянно забываем, что в построенном Им доме мы менеджеры и даже генеральные директоры, но никак не хозяева. Мне не понравился ответ больной. Но я решила дать ей шанс.
- Вы уверены? Подумайте еще немного.
- Я уверена. Сейчас золотая осень.
- Ну надо же? - муж всплеснул руками, - нет, что-то с ней не так. Это не инсульт, случайно?
Только я хотела открыть рот и сказать, что “конечно нет”, молния пересекла мое сердце.
-В больницу поедете? - выпалила я неожиданное для самой себя предложение.
- Скажите, это же инсульт?
- Исключать нельзя. Собирайтесь, - я взяла в руки планшет, чтобы запросить место, но застыла в сомнениях.
- А по мне, так просто ДЭП обычный, - шепнул коллега. С точки зрения здравого смысла, возможно, он был прав. Но на внутреннем навигаторе моего сердца красным горела строка: ОНМК.
- Возможно. Но чуйка не спокойна, понимаешь. Поставь пожалуйста катетер и сделай мексидол. Магний, если что, в машине поставим.
Напарник тяжело вздохнул. Он прекрасно знал, что “чуйка”- это то шестое чувство фельдшера, с которым нельзя воевать.
-Московская скорая, диспетчер 371. Вы 84/117? Диагноз?
- ОНМК. Скорее всего ишемический, - геморраж развивается гораздо стремительнее и за сутки уже убил бы больную.
- Юль, ты серьезно? Нас нейрики убьют, может хотя бы ВБН поставишь? У нее и тошнота есть.
- Бро, может ты и прав. Но, давай, когда ты будешь ответственным по бригаде, ты будешь ставить диагнозы, а я не буду их оспаривать.
- Везите в Буянова, мой номер 371, - прозвучало в эфире.
- Спасибо большое, следуем.
- Готово, - парень закрутил заглушку катетера и сбросил использованный шприц в желтый пакет для отходов.
- Поехали. Будем надеяться, что я не права, - муж сопроводил нас до машины.
- Это же ваш номер отобразился, как телефон вызывающего? - мужчина кивнул. - Я вам потом напишу, расскажете как дела, хорошо?
- Конечно, спасибо вам.
- Коллеги, вы что белены объелись? Как можно ставить диагноз ОНМК на основании жалоб на тошноту и единственной ошибки со временем года? - Нейрореаниматолог в Буянова разносил бригаду в пух и прах. Я стояла молча, опустив глаза в пол, - я так этого не оставлю. Готовьтесь. Будет жалоба, - фыркнул врач напоследок и поставил размашистую подпись в карте вызова.
“Здравствуйте, это фельдшер скорой, которая у вас была. Как здоровье супруги? Инсульт не подтвердился?” Прошло несколько дней и я написала мужу больной. Ответ не заставил долго ждать. “Говорят, инсульта нет. Но ей не становится лучше. Пока она так и лежит в реанимации.”
Я поблагодарила мужчину за ответ и пожелала Ольге Сергеевне скорейшего выздоровления. Жалобы пока не было. Я прислушалась к своему сердцу. Тишина. Ощущение того, что все происходит правильно. В конце концов одному Богу известно, для чего Он так явно вложил в мое сознание именно это решение.
“И все ж таки инсульт. Представляете, оказалось что ей сначала сделали только МРТ, там ничего не показало. А теперь на КТ инсульт нашли. Лечат. Ей уже лучше. Спасибо вам огромное. Кроме вас никто не разобрался.”
Я улыбнулась. И ответила:
“Слава Богу за все”. На самом деле Он - единственный, кто во всем разобрался.