— Что там? — спросила Настя через пресловутое окошко, разделяющее кабину и салон. У скоропомощников есть опасная привычка просовывать в технологическое отверстие голову. Чудом до сего дня все кубышки целы. Случись в этот момент ДТП, любопытным грозит как минимум перелом шейного отдела, а то и просто — оторванная башка. 
— Повышение АД, одышка. 
— Не отек ли легких?
— Таких поводов к вызову через один. Но будем в готовности выполнять любые задачи. 
Подруга оказалась права. С порога слышался клокочущий живой чайник. Пожилой мужчина сидел в кухне, на мини-диване, и потихоньку «закипал». Действовать надо было быстро. 
— В груди давит?
— Да… хлюп… — каждое слово бедолаги сопровождалось характерным звуком. 
— Нитраты или что-то принимали до нас? — сегодня спикером была Настя. Мое самолюбие это коробило. Как известно, лучшее средство от гордыни — смирение. Поэтому я приняла решение не мешать напарнице. Знала, что опытный и ответственный фельдшер справится. 
— Принял… хлюп… таблетку капотена. Хлюп. — Легкие неминуемо отекали. 
— Давление 220/140. Сатурация 90. Аллергии на лекарства нет? Нитраты переносите? — Настя крутила в руках баллончик с нитроспреем. 
— Не знаю. Хлюп…
— Открывайте рот. — Два сублингвальных  пшика в такой ситуации спасают жизнь. 
— Легче? — Я уже набрала лазикс . Настя уколола. Теперь ЭКГ. Лучше было бы сделать сначала, но еще минута, и он бы «уронил» сатурацию. Скорее всего, «чайник закипел» на фоне повышения давления, но как причину нельзя было исключать и инфаркт. Ноги, вроде, не отечны. Значит, как таковой декомпенсации ХСН  у больного нет. «Господи, хоть бы на фоне криза». Такой отек лечится так же быстро, как возникает, и имеет хороший прогноз. На ЭКГ чисто. «Богу слава!» 
— Легче? — переспросила я. 
— Да… немного. 
— Сатурация 94. 
— Это чудесно. Давай, наверное, кислород дадим все равно. Я схожу. — Не люблю, будучи первым номером, покидать больного, но по-прежнему держала позицию смирения как бы второго номера. Не простая, но в некоторых ситуациях незаменимая линия поведения. 
— Давайте я принесу, — откуда ни возьмись выскочила пожилая женщина. Чудесная жена. Дала о себе знать, только когда действительно понадобилась. Я вздохнула. Мне никогда такой не стать. Вечно буду лезть во все, что нужно и не нужно.
Затянули на больном маску. Раньше оксигенотерапию при отеке легких проводили через пеногаситель — колбочку со спиртом. Но это вызывало огромный резонанс среди коллег и сложность списания драгоценного. Поэтому в качестве лайфхака в оборот пошли спиртовые салфетки. Разворачиваешь и стелишь в маску, не стесняясь. Ну или даже просто кладешь. Толк присутствует. 
— Спирт любите?
— А как же? — к счастью, наш больной «не закипел» окончательно и положительно реагировал на юмор.
— Сейчас для вас это важное лекарство. При таком состоянии раньше внутривенно вводили.            
Дышал Валерий десять минут. На кислороде сатурация 99. Давление 150/100. Коллега закрыла вентиль, я сняла с мужчины маску. Без кислорода 97. Замечательно. 
— Как боль в груди,  есть?
— Отпустило, вроде. Лихо вы, девчонки, все сделали. 
— Тем не менее в больницу лучше бы поехать. 
— Ни в коем случае. Лучше я умру. 
— Я вас понимаю. Но дело в том, что вы и правда десять минут назад могли умереть. И мы не можем гарантировать, что приступ не повториться. 
— Не поеду,  даже не уговаривайте. 
— Не волнуйся, Валера. Опять ведь давление поднимется. 
— И все же мудрая женщина — ваша жена. Это большое счастье. Какое для вас рабочее давление? — Настя была рада купированному отеку и вернула мне пальму первенства в общении. 
— 140–150/90.
— Во-о-от. А у вас нижнее 140 было. Впервые такое?
— Давление за 200 бывало раньше, но чтоб так тяжело дышалось, никогда не было. Будто воды туда налили, понимаете?
— Конечно, понимаем. Можно? —  Я взяла ручку и пододвинула к себе лежащий на кухонном столе раскрытый блокнот. Видимо, практичная супруга собиралась писать список продуктов. — Вот это — сердце, — я нарисовала овал и крестообразно разделила его на четыре части, — правое и левое предсердия. Правый и левый желудочек. — От каждой из четырех камер схематично отвела трубы сосудов. И изобразила круги кровообращения. Сверху малый (легочный), снизу большой. — Вот смотрите. В легких, как вы знаете, происходит газообмен. К каждой альвеоле подходят капилярчики, которые берут из вдыхаемого воздуха кислород и отдают углекислоту, — этот процесс я изобразила отдельно на том же листочке снизу, — отработку, так сказать. Вот теперь эта кровь обогатилась кислородом и стала артериальной, — стрелки по ходу движения самой важной физиологической жидкости появлялись на белом листе, — и ее нужно под давлением запустить в органы и ткани. Через легочный ствол она попадает в левое предсердие, далее в левый желудочек. Эта камера имеет самую мощную мышцу — миокард. Последний и закачивает кровь в организм. К каждой клеточке подходит крошечный сосудик, и там снова происходит обмен. Клетка отдает отработку и забирает кислород. Тем и живет. Такая кровь, с углекислотой, как мы знаем, темная. Вишневая. Венозная, в общем. — Аудитория с интересом кивала, а Настя смеялась:
— Сейчас тебе шеф покажет венозную кровь. Мы уже сорок минут на вызове. 
— Отек лечим, — пожала плечами я и продолжила, — так вот, венозная кровь собирается в верхнюю и нижнюю полые вены и по ним в правое предсердие. Дальше через правый желудочек поток возвращается обратно в легкие. Двойной, похожий на знак бесконечности, круг замкнулся. И все бы хорошо. Но когда по какой-то причине вот здесь, — слабо надавливая на ручку, я обвела в кружок малый круг, — повышается давление, жидкая часть крови, то есть плазма, начинает пропотевать в альвеолы.
— А, теперь понятно.  Вот откуда у меня вода в груди. Теперь ясно. 
— Ну а для нас важнее всего докопаться до причины. Если это просто гипертонический криз, как в вашем случае, когда давление априори повышено, — это одна история. Если процесс развился на фоне инфаркта, аритмии или ХСН — это уже гораздо худшая история. Понимаете чуть-чуть?
— Очень даже. Спасибо большое. 
— Как самочувствие?
— В космос готов, если стопочку нальете.
— Без фанатизма, хорошо? Немного в лечебных целях. Семьдесят грамм, не больше, — я подмигнула.
— Девочки, спасибо вам. Полечили, пошутили, лекцию прочитали. 
— Помните, как у Розенбаума? Лечить так лечить, гулять так гулять. А к вам, кстати, в связи с отказом через два часа неотложка приедет. Проведать. 
— Спасибо, девочки. Вы просто ангелы. 
Мы с Настей переглянулись и от души рассмеялись. Ибо знали, насколько мы на самом деле не ангелы.