-Так, остался час работы. Вот бы сейчас быстренько какой-нибудь бабушке давление полечить и по домам. Подвезешь меня? - щебетала доктор Вика под занавес нашей полусуточной смены. Новорожденный июнь благоухал свежестью, особо сконцентрированной в вечерние часы.

- Конечно, тебя до дома или до Пятерочки?
- Да, до магазина, там муж встретит.
- Договорились. Я как раз в Пятерочку зайду, там же круглосуточно?
- Да, - Викторовна отвлеклась на сигнал навигатора, - а вот и вызов. “Повышение АД, тяжесть в груди, 82 года.” Прям, как по заказу. Поехали.

Зайдя в единственную в квартире комнату мы переглянулись круглыми глазами. Пожилая женщина в гипсовом сапоге дышала не меньше 30-и раз в минуту. Лицо было бледно-серым и с разных ракурсов меняло свой гипоксичный оттенок. Два провода вен подергиваясь сползали по шее.

-Девочки, наконец-то. Вот маме что-то резко плохо стало. Сердце болит. Три месяца назад ногу сломала, делали операцию.
- Кажется вечер перестает быть томным, - мы снова переглянулись. Давно известно, что любое личное планирование в нашей работе недопустимо. Несмотря на нехилый оперативный багаж обеих сотрудниц, женское качество забегать вперед сегодня забило пенальти в ворота бригады 220.

Было понятно что больная не сможет лечь. В горизонтальном положении ее и без того затрудненное дыхание стало бы невозможным. Пришлось снимать кардиограмму сидя, немного отклонив бабулю на подставленные дочерью подушки. Монитор Альтона вывел картинку, которую можно было показывать студентам. Синусовая тахикардия с частотой сердечных сокращений 110 в минуту. В первом основном отведении зубец S просел широко, в третьем остро и глубоко. В этом же отведении Т-шка была отрицательной. Пленка соответствовала клинической картине.

- Вик, оно.
- Да я уж поняла.
- Сатураця 90, давление 110/70, пока держит, - сообщила я результат осмотра.
- Давай быстро катетер... Елена Петровна, - доктор подвинулась ближе к больной, - У вас после травмы развился тромбоз и сейчас из нижней конечности в сердце и легкие летят тромбы. Надо срочно в больницу.
- Да, и я вот почему-то тоже подумала что тромб оторвался. Конечно мы поедем, - за бабушку отвечала дочь. В данной ситуации было не принципиально. Счет шел на минуты. Пришлось помучиться с разрушающимися прямо под иглой венами, но после традиционной молитвы венозный доступ был установлен.
- Вы что-то кроверазжижающее принимаете? Ксарелто, эликвис, прадакса?
- Нет, отменили недавно, - еле слышно ответила женщина.
- Оно и неудивительно. Давайте тогда очень быстро одевайтесь. С собой паспорт, полис, телефон, зарядное устройство. Все украшения снимайте, поедете на кардиореанимацию. Юль, эноксапарин подкожно.
- Готово. Я за сидячкой и кислород прихвачу, - Вернувшись на этаж с нехитрым скарбом, я увидела недовольное лицо врача.
- Склиф дали, представляешь, далеко как. Довезти бы…

- Довезем, - почему я была так уверена? Наскоро облачив бабулю в маску, я открыла вентиль волшебного сосуда. Потихоньку перебрались на сидячую каталку. В дверях уже маячили двое рослых мужчин, приглашенных дочерью. Они же несли Елену Петровну, когда она ломала ногу.
В машине я переставила маску на аппарат ИВЛ запитанный на кислородную магистраль. Маленький баллон еще пригодится. Зацепила на самоклеющиеся электроды щупальца монитора. Кажется зубцы просели еще ниже. Сатурация поднялась до 95 процентов, но это с учетом того что бабушка получала живительный газ. Я нажала на кнопку изменения давления.

- 70/40, Вик.
- Давай норадреналин потихоньку.
- Что-то мне совсем плохо, девочки, грудь болит очень.
- Потерпи, мой хороший, нам надо доехать, - чаще всего подбадривать больных - моя задача. Но Вика - столь близкая мне горячим сердцем - одна из тех редких врачей, работая с которыми я - действительно второй номер.
- Перемеряй давление пожалуйста, - экран дефибриллятора Mindray сообщил нам те же самые цифры, 70/40.
- Ну хоть не хуже.
- Согласна. Прибавь “нор”. Держись, бабуль!

Шприцевой насос зажужжал иную мелодию, а я решила молиться. Почему такое простое и практичное средство помощи редко приходит первой мыслью, а плетется за вереницей чисто механических активностей? Только в критической ситуации бывает наоборот. Мне нравится именно такой порядок вещей.
“Господи, пожалуйста, дай нам не просто доехать. Спаси и сохрани эту милую женщину. Мы не знаем твой план о ней, но примеряя на себя, очень просим сохранить ее жизнь.”
- Как самочувствие, Елена Петровна, - Вика то писала карту, то смотрела на бабушку.
- Так же, девочки.
- В нашем случае это действительно хороший ответ. Что-то мы медленно едем, - я подняла голову на прозрачную часть дверного окна.
- Пробка.
- Серёга! Твою мать, давай светомузыку включай, нам не до пробок.

Завыла сирена. Посмотрев на больную я почувствовала в сердце теплый ветерок. Доедем. Однозначно доедем!
Приложила фонендоскоп к тяжело дышащей груди. Сердце билось галопом и будто готовилось сбросить разболтавшееся седло. Все как по книжке. Рука снова потянулась к кнопке измерения АД.
- 120/70, - это была маленькая, пока осторожная победа.
- Ого, хорошо, это радует. В общем мы кажется уже приехали.
Я снова перецепила маску на маленький синий баллон.
- Как вы?
- Так же. Главное что приехали.

Женщину быстро приняли в шоковом зале на первом этаже.
- Ух, Слава Богу! - Вика была счастлива благополучному исходу. - Ну что, подвезешь меня?
- Цццц, - я улыбнулась, приложила палец к губам, - надеюсь.