Гром среди врачей (посвящается доктору Рошаль)

Ничего не предвещало грома.
Шел себе симпозиум врачей. 
Путин в уголке сидел, как дома,
не вникая в таинство речей. 

Крупные чиновники Минздрава,
дамы, возглавлявшие собес, 
у его колен сидели справа
(кое-кто и на колени влез). 

Штатный оператор за треногой
нехотя снимал видеоряд, 
как врачи разумно и помногу
о своих успехах говорят. 

В микрофон зачитывались сводки,
данные по разным городам. 
Пожилой фотограф делал фотки
строгих лиц, сидящих по рядам.

Воздух пах цветами и буфетом
— где-то там, на нижнем этаже, 
повара готовились к фуршету,
столь необходимому уже. 

И когда почти уже казалось,
что пора пройти на тот этаж, 
вышел на трибуну перед
залом крайне подозрительный типаж. 

Вышел просто, как к фонтану в ГУМе,
взяв большую папку, как скрижаль. 
Это был известный вольнодумец
Леонид Михайлович Рошаль.

Он забрался, зол и безрассуден,
на трибуну, как на пьедестал. 
Растерялись все. И даже Путин
как-то останавливать не стал. 

В зале чистом, светлом и огромном
в тот же миг повисла тишина. 
Вечерок переставал быть томным.
Обстановка делалась страшна. 

Стало ясно: он чего-то скажет.
Замерли ученые мужи, 
ожидая несомненной лажи,
клеветы, и беспардонной лжи. 

Он сказал: коллеги, что ж такое?
Может, нам устроить диалог? 
Нам в больницах не хватает коек
из-за ваших министерских склок. 

Он сказал: зарплаты маловаты,
медики живут почти что в долг. 
Он сказал: в больницах мало ваты.
И к концу подходит валидол. 

Он сказал: людей пока что лечим,
только стало очень тяжело. 
И лечить уже почти что нечем.
Потому что не дают бабло. 

Он сказал: чиновники указы
сочиняют на пятьсот страниц, 
а потом финансы раз от разу
так и не доходят до больниц. 

Он сказал: у медсестер зарплаты
не хватает просто ни на что 
и зимою белые халаты
часто заменяют им пальто. 

Он сказал как откровенный циник:
те, кто возглавляют наш Минздрав, 
ничего не смыслят в медицине.
И скажите мне, что я не прав! 

И взглянув на Путина с тоскою,
он развел руками: очень жаль. 
И покинул зал, махнув рукою,
Леонид Михайлович Рошаль. 

Он ушел. Зато осталась в зале,
в воздухе повиснув между лож, 
сказанная доктором Рошалем
дикая чудовищная ложь. 

Наглая — что ясно даже детям!
Подлая — что видно по всему! 
Ложь, которой место в интернете,
а не в государственном дому! 

Но не запятнать хвалу и славу!
Мы дадим решительный отпор! 
И письмо сотрудников Минздрава
понеслось вдогонку, как топор: 

"Вэ-Вэ-Путин. Точка. В этом зале,
запятая, очень вас любя, 
сказанное доктором Рошалем
угнетает веру нас в себя. 

Мы — тире — не только в регионах,
запятая, от всего лица 
нами разработанных законов,
запятая, просто молодца! 

Укрепляя, запятая, множа,
здравоохранению трудясь, 
вылезая прямо вон из кожи,
он нас очернил прилюдно в грязь. 

Нам — тире — сидящим в кабинете,
показав себя во всей красе, 
сильно уронил Рошаль свой рейтинг
в виде палки в нашем колесе. 

Эта негативная оценка,
отрицая наш большой успех, 
послужила как горох об стенку,
ставя под сомнение нас всех! 

Вэ-Вэ-Путин! Очень будем рады,
с целью укрупняться и расти 
попросить от всяческих нападок
нашу честь надежно огрести! 
Дата подписания — сегодня.

Подписали, выражая гнев, 
триста тысяч сто один работник
Минсоцздравразвития РФ".