Перестройка, гласность и…

Доктор тоже удивленно рассматривал меня, развернувшись в салон.

- А что со мной? Глаза потекли? – переспросила я. – Или помада?

- Нет, Малыш, - глаза доктора Вити были теплыми и немного грустными...


Доктор тоже удивленно рассматривал меня, развернувшись в салон.

- А что со мной? Глаза потекли? – переспросила я. – Или помада?

- Нет, Малыш, - глаза доктора Вити были теплыми и немного грустными. – С этим всё нормально. А вот за последние десять минут ты ни разу не улыбнулась и не пошутила. Что с тобой, девочка?

- Правда? – очень удивилась я. – Не заметила. Всё в порядке, - успокоила я врача.

- Устала, маленькая? – он потерся щекой о мою ладонь. – Сейчас приедем, я кофе сварю.

- Витька, ты садист, - улыбнулась я. – И что я ночью делать буду после кофе?

- А я такой, я коварный, - усмехнулся доктор. – Сам спать не хочу и тебе не дам, - мурлыкнул он.

- Вы совесть-то поимейте, садисты, - взмолился Сашка. – Вы спать не хотите, а я теперь не смогу!

- Кого-кого поиметь? – насмешливо переспросил Витя.

- Спи спокойно, дорогой товарищ, - посоветовала я водителю. – Опять будет мозгоклюйство до утра, не возбуждайся напрасно.

- Вот зараза рыжая! – развеселился Сашка. – Как ты её терпишь?

- Любя, - улыбнулся доктор. – Правда, Малыш?

- Третья бригада, отзовись! – донесся из рации голос Оксаны.

- Слушаю тебя, Оксана, – ответил доктор Витя.

- Третья, запиши срочный вызов!

- Ангидрить твою перекись водорода, - буркнул Сашка, притормаживая. – Ох, Рыжик, ох, ведьма! Это ты нагрешила, не иначе!

Остановившись, Сашка обернулся в салон и буравил меня взглядом. Я показала ему язык.

- Сам ты ведьмак, а я – чистый ангел, - усмехнулась я. – Видишь, даже крылья режутся, - покосилась я на торчащие под халатом лопатки.

- Ну-ка, сними халат, посмотрю на твои крылышки, - Сашка со смехом потянулся ко мне, убрав стекло перегородки.

- Вот вечно так, - улыбнулась я. – Взлететь не дадут … сразу за крылья хватают.

- Руки убери, оторву, - Витя показал Сашке кулак и продолжил записывать адрес.

- О-о, как, - усмехнулся Сашка и показал мне глазами на врача. – Какой Тигр у нас сегодня. Прямо зверь лесной, девушку потрогать не дает.

- Не обижай Витьку, - попросила я и погладила доктора по непослушным кудрям.

- Поехали, Сань, - доктор положил заполненную карточку и откинулся на сиденье. – Малыш, причеши меня?

- Это не лечится, - хохотнул Сашка, лавируя между машинами. – Тебе нужно хвост отрастить, как Юрке.

- Сдурел?! – возмутился доктор Витя. – Пусть он с этой дурацкой метёлкой ходит. – Малыш, как ты думаешь? – повернулся он ко мне.

- Что? – переспросила я, расчесывая непослушные кудри. – Ты о чем?

- О чем ты мечтаешь? Ты меня совсем не слышишь? – встревожился доктор Витя.

- Витька, давай поговорим после вызова? – предложила я и убрала расческу в карман.

- Ты меня пугаешь.

- Знаешь, мне не нравятся огнестрелы в квартирах, сообщила я, и залезла в карман джинсов.

- Такое часто бывает, - пояснил врач. – Оружия у людей стало много, вот и палят. Или пьяный, или забыл разрядить, перед тем, как чистить уселся…

- А знаешь, сколько других случаев? – спросила я. – Луна, - взяла я трубку. – Луна, это третья.

- Что случилось?

- Луна, свяжись с Центральным, пусть вышлют по нашему адресу наряд, - попросила я.

- Да они уже знают, - напомнила Оксана. – Рыжик, тебе без ментов жизнь не мила?

- Ага, ностальгия замучила, - хмыкнула я.

- Малыш, что с тобой творится? – поинтересовался доктор.

- Всё нормально, - сказала я. – Просто хочу перестраховаться.

Я не хотела нагнетать обстановку, но нехорошие предчувствия не оставляли. С началом перестройки количество «самострелов» вдруг резко увеличилось. Нет, были действительно случаи неаккуратного обращения с оружием, но…  В последнее время я вернулась к общению со своими друзьями ментами и узнала, что большинство этих «безобидных» случаев происходит при странных обстоятельствах, у некоторых потерпевших на теле находят следы пыток. И калибр пули не всегда совпадает с калибром оружия.  А ещё ребята говорили, что бывшие уголовники начали сколачивать банды, которые называют бригадами. Верховодят этими бригадами бывшие гопники. Это те, кто попался в свое время на разбое. И вовлекают в эти бригады молодых придурков, которые считают, что такая жизнь - это круто.

- Подъезжаем, - предупредил Сашка и покосился на карточку. – Вас это, подстраховать, что ли?

- Ты тоже начал с ума сходить? – насмешливо спросил доктор Витя. – Или кино насмотрелся?

- Так вон, Рыжик дергается, - пояснил Сашка, затормозив у подъезда.

- Мало ли, а вдруг у девушки критические дни? - шепнул доктор. – Вот и дергается.

Сашка с ухмылкой смотрел нам вслед, а я решила не накалять обстановку. Вдруг, мне это только кажется и Витя прав?

Я внимательно осмотрела ближайшие парковки. Рядом с нашей машиной была припаркована белая девятка с тонированными стеклами.



- Ну что случилось, Малыш? Что с тобой? – допытывался доктор, поднимаясь по лестнице.

- Сам же сказал, что критические дни, - напомнила я. – Для справки, ты не угадал.

- Малыш, не хулигань, - попросил доктор. – Ну что мне с тобой делать, а?

- На хлеб намазать, - усмехнулась я и попыталась убежать от него вверх по лестнице.

- Стоп, - поймал он меня за руку. – Девочка, ты же всё сама понимаешь.

- Ага, - кивнула я. – Как собака Павлова, даже слюноотделение скоро будет по сигналу лампочки. Всё понимаю, только сказать не могу.

Не успела я нажать на кнопку звонка, как дверь распахнулась.

На пороге стояла растерянная и какая-то очень испуганная женщина средних лет.

- Проходите, - прошептала она, скорчив такое испуганное лицо, что мне очень захотелось распахнуть дверь пошире ударом ноги, но я воздержалась. Не хотелось покалечить прячущегося там.

- Засада, - шепнула я врачу.

- Что? Не понял, - удивленно переспросил он, заходя в квартиру.

- Ничего, всё нормально, - сказала я, заглянув в комнату. – Проходи, я прикрою.

Как я хотела, что рядом сейчас был не Витя, а Серый! В кармане моего халата уже лежал переложенный из кармана джинсов нож. Подарок одного крестника. Три лезвия в нём всегда в запасе, но в девятке могло приехать и пять человек, а подвергать опасности жизнь доктора я не собиралась. Постараемся обойтись без драки, малой кровью.

- Туда, дальше, - махнула рукой женщина. – Там Игорёк…

- Ня-ям, - тихо шепнула я.

- Малыш, ты меня пугаешь, - оглянулся на меня доктор.

- Ты не бойся, это гусь. Я сама его боюсь, - с улыбкой пошутила я. – И, если что, ничему не удивляйся.

- Да ну тебя, с твоими шуточками, - отмахнулся доктор Витя и прошел в комнату.

На полу, около стола, лежал молодой парень совсем неинтеллигентного вида, одетый в спортивный костюм. На его правом боку темнело пятно, а на полу под ним расплывалась лужа крови.

- Опаньки! Какая досада, - хмыкнула я. – А где же ружье?

- Хреново, - сказал доктор Витя, склоняясь над парнем.

- Да ещё как хреново. Ты не представляешь, айболит, - послышался неинтеллигентный мужской голос за спиной.

- Спокойно, - попросила я доктора и повернулась, желая рассмотреть говорящего.

- Короче, - продолжал свою речь мужик лет тридцати, одетый тоже в спортивный костюм. – Если Гарик будет жив, получишь бабло, а если помрет, я тебя тут и положу, - сообщил он, вытаскивая из кармана куртки ПМ.

- Ты кому угрожаешь, щенок? – спокойно спросил доктор, поворачиваясь в его сторону. – Выйди, не мешай работать.

- Спокойно, - ещё раз попросила я. – Портяночник, ты что, масть сменил? – спросила я обладателя спортивного костюма.

В открывшуюся дверь вошли ещё двое. Трое из ларца, одинаковы с лица, ёлки зеленые. Не померещилось мне, значит.

- Ты чё, в натуре! – взревел наш собеседник и повернулся ко мне всем корпусом. – Коза драная!

- Малыш, отойди, - потребовал доктор. – Я сказал, вон отсюда.

- Что, Шнырь, не узнал? – удивилась я. – А так?

Проведя жесткий болевой прием, я уложила обладателя спортивного костюма на пол и завернула ему до хруста руку за спину.

- Сука рыжая! – взвыл старый знакомый. – Больно же, пусти!

- Молодец, узнал, - похвалила я. – А вы, мальчики, идите отсюда, пока дядя доктор не разозлился. – Шнырь, ты что, одурел? Нахрена палить-то начали? – Я нажала коленом ему на поясницу и услышала тихое подвывание. – Ты же не мокрушник.

- Ты чё, в натуре? – спросил один из молодых, сообразив, что что-то пошло не по правилам. Он с удивлением смотрел на лежащего на полу старшего. – Шнырь, чё делать-то?

- Ты меня слушай, - сказал доктор Витя, прихватив молодцов за шивороты. – Бегом к машине, и вежливо попросите у водителя носилки. Быстренько! – доктор вышел из комнаты, а перед ним семенили пара юных бандитов, которых он и вышвырнул за дверь квартиры.

- Пусти ментяра, - снова взвыл Шнырь. – Мы здесь не при делах. Приехали, а Гарик уже такой лежит. Он же наш, - пояснил он. – Азеры его последнее время пасли. Пошинкую гадов, на лоскутки!

- Малышка, сколько раз говорить? Не хватай в руки всякую дрянь, – сказал Витя, вернувшись в комнату. – Плюнь, это кака, - доктор освободил Шныря и держал меня подмышкой, давая тому возможность подняться.

- Пусти! - я пыталась вырваться, вися у него на локте, как нашкодивший щенок.

- Чё сразу руки-то ломать? – пробурчал Шнырь, поднимаясь с пола. – Мы же как люди, а вы…

- А тебе особое приглашение нужно? – удивленно посмотрел на Шныря доктор. – Быстренько отсюда ноги уноси! Ждать за дверью.

- Волыну не тронь! – рыкнула я, заметив, что Шнырь нагнулся и попытался поднять с пола пистолет. – Витька! Да отпусти ты меня! – возмутилась я.



- Малыш, достань зонд, скомандовал доктор Витя, когда за Шнырем закрылась дверь. – Надо же, ещё трепыхается, - удивленно сообщил он, измерив давление и прощупав пульс.

Я вложила в руку врача зонд и начала возиться с капельницей.

- Танюша, я считаю, что твое поведение несколько не … комильфо, - задумчиво сказал доктор, проверяя раневой канал. – Хорошо воспитанные девушки не набрасываются на малознакомых мужчин, и не валяют их по полу, - все так же задумчиво выдал Витя.

- Кхм…кхм, - поперхнулась я.

У меня иголка капельницы чуть не свернулась штопором от удивления.

- Ты считаешь, что бросать на пол нужно только хорошо знакомых мужчин? – уточнила я. – Ты серьезно?

Угу, угу, - отстраненно ответил доктор, усиленно ковыряясь в ране. – Как интересно… - что-то прощупывал он. - Именно это я и сказал.

- Витя, в следующий раз, когда в тебя будут целиться, я буду валить тебя, а не стрелка, если ты так хочешь, - усмехнулась я.

- Что? Ты о чем, Малыш? – удивленно спросил доктор.

- А ты о чем? – с усмешкой спросила я, рассматривая пистолет.

- Говорю, печень задета, пуля внутри застряла, как бы не в позвонке, - сказал доктор Витя, вытащив из раны зонд. – И крови в полости много.

- А у нас всё равно, кроме физраствора ничего нет, - сказала я. – Марковна сегодня чуть не сожрала, когда я два флакона цапнула.

- Знаю, аптека пустая, - кивнул Витя. – Малыш, ты опять?! Брось эту гадость! – потребовал он, заметив, что я разобрала пистолет. – Что ты, как ребенок! Тот в рот всё тянет, а ты в руки всякую гадость хватаешь?!

- Вить, держи! – я перекинула доктору пакет «холода» и положила оружие на пол.

Доктор уже наложил давящую повязку и теперь пристроил сверху активированный пакет.



- Это кто же тут хулиганит? – раздался голос нашего водителя.

Мы обернулись. На пороге комнаты стоял Сашка. В одной руке он держал носилки, а другой за шиворот одного из молодых бандитов. Тот едва доставал носками ботинок до пола.

- Ты чего шумишь, Сань? – поинтересовался доктор.

- А чего они двери ломают? – обиженно спросил Сашка. – Шустрые! Нет бы, подойти и попросить: «Дяденька, нас за носилками послали. Дайте». Так нет же, двери начали открывать, носилки выламывать…

- Саня, ты их не пришиб ненароком? – усмехнулся доктор. – Я же предупреждал, что нужно вежливо просить, - напомнил он молодому бандиту.

- Не трогал, - даже обиделся Сашка. – Что я, зверь что ли? Так, поучил немножко…

- Отпусти его, болезного, - попросил Витя. – Пусть носилки тащит.



*   *   *

- Да вы что, сдурели? – возмутился дежуривший в эти сутки Олегыч. – И что мне с ним делать?!

- Оперировать, - спокойно ответил Витя. – Кстати, я бы на твоем месте, вызвал и реаниматолога. У парня пуля застряла в позвонке.

- Что мне делать в операционной, я и без тебя знаю! – возмутился Олегыч. – А вот куда мне его после операции прятать?

Сейчас странно об этом говорить, но в те времена в больницах не было никакой охраны, кроме старушек гардеробщиц. А разборки, единожды начавшиеся между бандитскими группировками, не утихали. Их интенсивность могла быть сильнее или слабее, иногда возникали временные союзы, которые быстро распадались. И тогда бывшие союзники начинали стрелять друг в друга.



- Сейчас его дружки подъедут. Вот пусть и охраняют, - предложил доктор Витя.

- Свят-свят-свят! – замахал руками Олегыч. – Этого только не хватало. Начнут палить, они же мне пол-отделения положат! В какую палату его не сунь, считай, что там все соседи – смертники. А свободных нет.

- Положи в реанимацию, - предложил Витя.

- Ага, там в первую очередь будут искать, - буркнул Олегыч. – Не возись, давай наркоз! – крикнул он анестезиологу в операционной.

- Положи в инфекцию, - снова предложил Витя.

- И будет братское кладбище на горшках, - поморщился Олегыч. – Нет, Михалыч в свое отделение не пустит. Вот что ты мне приволок, а?

- Не ворчи, - посоветовал доктор Витя. – Иди и работай.

- Игорь, а ты его в столовую засунь, - посоветовала я. – В раздаточную. Если не знать, то никто его там не найдет.

- И как ты представляешь себе кормление больных? – удивленно затормозил Олегч.

- Нормально. В шесть утра перевезешь его в ординаторскую, никто и не заметит. Кровать поставишь за шкаф. Сёстры болтать не будут. А на ночь опять задвинешь в столовую. Они же по ночам, в основном, приходят разбираться, - поясняла я.

- Умная, да? – хмыкнул Олегыч. – Я шефу все доложу!

- Докладывай, - согласилась я.

- Ты неправ, - хмыкнул Витя. – Хорошее предложение.

- Чтоб они все друг друга перестреляли, и побыстрей, - сказал Олегыч и ушел в операционную.

- Вот тут он прав, - вздохнула я. – Они не успокоятся.



*   *   *

- Рыжая! Срочно подойди к диспетчерской! – рявкнул матюгальник, пока я в аптеке припиралась с Марковной по поводу флакона физраствора. – К тебе пришли.

- Да что же это такое? - проворчала я и выглянула в коридор. – Серый, иди сюда, - махнула я рукой другу, который топтался под окошком диспетчерской.

- Рыжик, это вы к Маркову Игорю Владимировичу выезжали? – поинтересовался Серый, заходя  в помещение аптеки.

- На огнестрел? – уточнила я. – Мы. А что тебя интересует?

- Ты Шныря видела? – поинтересовался друг.

- А то! Даже мордой в пол положила, - кивнула я.

- И нечего милицию вызывать, - сообщила вдруг Марковна, протягивая мне флакон. – Нет лекарств, ты понимаешь это?

- Милиция не по этому поводу, - успокоила я, убрав флакон в пакет. – Серый, ты почаще заходи, на бригаде лекарства будут – шепнула я другу. – Впечатлил ты нашу Марковну.

*****
Мы вышли из помещения.

- Да ну тебя, юмористка! – нахмурил бровь друг. - Понимаешь, мы взяли этих троих в отделении, они около операционной ошивались, - пояснил Серый. – Шнырь угрожал хирургу оружием.

- Тебя это удивляет? – хмыкнула я. – Серый, спустись на землю! Если эти уроды умудряются прорываться в реанимацию и добивать раненых, то почему тебя удивляет то, что кто-то в больнице размахивает оружием?

- Не удивляет, - поморщился Серый.

- Чай пить будешь? – поинтересовалась я.

- Угу.

- Тогда пошли на кухню. Сдыхаю от голода, - пояснила я.

- Так вот, с оружием мы Шныря взяли...

- А оно без бойка, - хмыкнула я и вытащила из кармана недостающую деталь. – Держи. Не думал же ты, что я оставлю его в рабочем состоянии?

- Стерва ты, Танька! – возмутился друг. – Такой случай представился, а ты…

- Всё равно не закроешь, - покачала я головой. – Спорим, у  Шныря в кармане лежало заявление в ментовку?

- Лежало, - сник друг, усаживаясь за стол. – И у него, и у его отморозков этих. Не лень же! – возмутился он. – Каждый день переписывают!

- Вы о чем? – поинтересовался Витя. – Чай будешь? – обратился он к Серому.

- Буду, и хлеб буду, если есть, - поторопился с ответом Серый. – Да вот, Таньку ругаю. Знаешь, что она учудила?

- Что? – спросил доктор и подвинул нам чашки. – Ешьте.

На столе лежали остатки былой роскоши – кто-то из наших ездил сегодня на хлебокомбинат, и теперь на столе были горкой навалены сухари, сушки и даже печенье.

- Вынула боек из пистолета, - пожаловался Серый. – Вот, видишь? – и он покрутил перед носом врача возвращенной деталью.

- А ты хотел, чтобы Шнырь в хирургии метался с исправным пистолетом? – спросила я, хрустнув баранкой. – Серый, всё равно, на шпалере ты его не возьмешь! Сам же говоришь, что заява в кармане лежала. Даже если ты его на трупе возьмешь, ничего не сделаешь, - хмыкнула я.

- Думаешь, Падла? – спросил Серый.

- А ты по-другому думаешь? – удивилась я. – Чей Шнырь? Афанасьевский или Ломовский?

- Афанасьевский, - признался Серый.

- Ну, и какие вопросы? Он же защищает и тех, и других, а вы работать не хотите.

- Малыш, ничего не хочешь объяснить? – поинтересовался доктор Витя.

- Сволочь ты, Танька, - сказал Серый и вцепился зубами в сухарь.

- Вить, Шнырь и его отморозки – члены Афанасьевской группировки, - пояснила я. – А Афанасьевских и Ломовских защищает Падла.

- Ты ещё вспомни, что это твой бывший наставник, - хмыкнул Серый. – Когда-то он приглашал нашу Рыжую в свою команду, - пояснил он моему доктору. – Говорят, даже место для неё приготовил.

- Приглашал, - согласилась я. – Умный мужик, только нам с ним не по пути. – Так вот, Серый возмущается, что пистолет нерабочий, - снова начала я объяснять Вите.

- А какая разница? – удивился врач. – Пистолет, он и есть пистолет.

- Нет, - не прожевав, встрял в разговор Серый. – Пистолет с бойком – это оружие, а без него – сувенир. И эта гадость лишила нас реального шанса прихватить Шныря с волыной на кармане!

- У тебя два пацана с волынами. И что? Что ты можешь им предъявить? – снова спросила я Серого. – У каждого из них в кармане заявление в милицию, что он нашел пистолет и несет его сдавать. И нечего с этим не сделать, такие законы, - объясняла я Вите. – В нашего раненого стреляли не из этого пистолета, а вот шанс, что с дурья Шнырь мог пальнуть в того же Олегыча, есть. Зачем рисковать?

- Не нужно, - кивнул Витя. – Всё правильно она сделала, - повернулся врач к Серому. – Так что, ешь и вали. Нечего на девочку орать.

- Спелись, - буркнул Серый и потянулся к следующему сухарю.

- Лучше работайте, - посоветовала я. – А то, у вас то вещдоки пропадают, то следак увольняется, то задержанный внезапно ласты склеивает от собственного галстука, - хмыкнула я.

- Кушать подано, - вошедшая на кухню комендант, грохнула  перед нами на стол сковородку с жареной картошкой. – Садитесь жрать, полуночники!

- Какая роскошь! – даже взвыл от зависти Серый и хищно цыкнул зубом. – Откуда такое?

- У нас Эдик мудрый, - пояснил доктор. – Ещё осенью закупил два грузовика картошки, вот и подкармливает ценных работников.

- Везё-от, - вздохнул Серый.

- Ты бери вилку и присоединяйся, - посоветовал Витя. – И вытащи из холодильника банку огурцов.

- Сама достану, - вздохнула я, поднимаясь из-за стола.

В холодильнике, как обычно, повесилась мышь, но банка с огурцами была пуста только наполовину. Выловив несколько, самых аппетитных, я положила их на тарелку.

- Тоже начальство запасло? – кивнул Серый на банку.

- А то! – кивнул Витя. – Тут тебе и огурчик, тут тебе и лекарство от птичьей болезни.

- Буржуи, - восхитился Серый и, сунув вилку, зацепил себе солёный огурец. – Банку не убирай! – попросил он.

Серый хрустнул огурцом, метнул в рот целую вилку картошки, и блаженно зажмурился. А потом схватил банку и жадно припал к горлышку.

- На халяву и уксус - сахар, - фыркнул доктор. – Может, тебе чаю лучше налить? Сладкого.

- И от пива тоже не откажусь, - кивнул Серый и поставил банку на стол.

- Обнаглел! – возмутилась я. – Знаешь, теперь в гостях или чай с сахаром, или руки с мылом помыть. Выбирать приходится.

- Знаю, знаю, - замахал руками Серый и рассмеялся. – Слушайте, а кто у вас там за стеной стонал? – робко поинтересовался он.

- Где? – оживился доктор Витя.

- А-а, не обращай внимания, это у Свиста пациент в кресле, - пояснила я.

- А-а-а, - сразу потерял интерес доктор Витя. – Всё нормально.

- Не понял? – ещё больше растерялся Серый.

- Свист – это наш дежурный зубодер, - пояснила я. – А Марковна ему новокаин не выдала. Нету, говорит, вот и дерет он зуб по живому.

- Бр-р – передернуло Серого. – Это же живодерство какое-то!

- Молодой ещё, - усмехнулся доктор Витя. – Не знаешь ты, как зубы иногда прихватывает. Вот был у меня случай… - начал очередные воспоминания доктор.

В это время на кухню заглянул наш дежурный стоматолог. Очень, нужно сказать, колоритная личность. Роста наш Игорь, а именно так звали нашего стоматолога, небольшого, едва дотягивал до метра семидесяти, но вот поперек он был себя шире. Ещё в студенческие годы наш доктор Свист увлекся тяжелой атлетикой; ядрышки там всякие, копьюшки… а ещё полюбились ему гирьки.

Своих пристрастий доктор не оставил и после окончания института, в стомат кабинете всегда можно найти под креслом пару гирек по шестнадцать килограмм. Он ими разминается между пациентами. Кстати, Свист – это не кличка, а фамилия доктора.

Так вот, доктор Свист мало того, что в плечах широковат, так ещё и руки у него… из-под закатанных рукавов халата бугрятся настоящие волосатые окорока!

Когда в городе закрываются все стомат поликлиники, в бой вступает дежурный стоматолог. Ночью он один на весь город и базируется на нашей подстанции, хоть и числится за областной стомат поликлиникой.

- Привет, народ, - поздоровался доктор Свист и вытер вспотевший лоб. – Чай есть?

- Притомился? – сочувственно спросил доктор Витя.

- А ты как думаешь? – поинтересовался стоматолог, плюхнувшись за наш стол. – Шестерка досталась, почти новая, - пояснил он и двумя глотками опустошил чашку с чаем.

- Так полечил бы, - предложил Витя.

- А чем? – спросил Свист и налил себе новую порцию чая. – У меня бормашину ещё месяц назад увезли в ремонт. Лечить нечем, только драть. Я мужику предложил потерпеть до утра, а там, в поликлинику, вылечить-то ещё можно… было.

- И что? Выдрал? – удивился доктор Витя. – Ну, ты конова-ал.

- А в рог? – возмутился Свист. – Я мужику про поликлинику, про то, что у меня бормашины нет, только щипцы, а он вопит: «Спасите, помогите! Умираю! Доктор, дерите все, до утра не доживу!»

- Нужно было хоть новокаину вколоть, - пожал плечами Витя.

- Ага, нужно, а где его взять? Светка, зараза, вчера все припасы прикончила, а я пустой. Сунулся к Ядрёне Марковне, так она меня послала в тундру, оленей… пользовать. Не дала.

- Не то просил, вот и не дала, - рассмеялся доктор Витя. – Малыш, заткни уши! – Вот если бы то попросил, то не только бы дала, но догнала бы и ещё добавки отвесила, - понизив голос, пояснил Витя.

- Так это… - у стоматолога даже челюсть отвисла. – Она же стара, как помёт мамонта! Ей лет семьдесят! И глухая, как пробка…

- Обижаешь, - хмыкнул Витя. – Ядрёне в этом году стукнуло восемьдесят два.

- Ох…! - сорвалось у Свиста. – И чего? Всё ещё… того?

- Она у нас старая большевичка, партия сказала «надо», комсомол ответил «есть!», - веселился Витя. – И зачем тебе её слух? Ты что, в ухо её… – Малыш, я сказал подглядывать, а ты опять подслушиваешь!

- Не ори, а то и я оглохну, - хмыкнула я.

- Это они о чем? – шепотом, как-то робко спросил у меня Серый.

- Не обращай внимания, господа врачи разминаются, - пояснила я. – Скоро шутить начнут, вот тогда тебе лучше уйти.

- Не-е, - почесал затылок Свист и налил себе ещё чашку чая. – Мне столько не выпить, я сдохну.

- Если бы ты столько спирта выпил, сколько сейчас в себя чаю залил, тебе бы Марковна девчонкой показалась, - не унимался доктор Витя.

- Нет, на такое самопожертвование я не способен, - снова покачал головой Свист, подумав.

- А зря. Вспомни отцов современной медицины, они себе смертельные болезни прививали, эксперименты ставили, чтобы спасти пациентов, - продолжал нравоучение Витя. – А ты? Такой малостью поступиться не можешь?

Стоматолог, обладая некоторой живостью воображения, задумался, слегка побледнел и снова покачал головой.

- Нет, - упрямо повторил он. – Не смогу.

- Ладно, Вить, заканчивай прикалываться, - попросила я. – Лучше объясни человеку, как заполнять карту.

- Какую ещё карту?! – взвился стоматолог. – У меня журнал приема!

- Эх, Малыш, такой праздник Марковне испортила, - вздохнул мой доктор. – Ведь я его почти уломал. Игорь у нас парень холостой.

- Меркантильный ты, - шмыгнула я носом.

- Я не меркантильный, а забочусь о благе человечества, - пояснил Витя. – После такого подарка Марковна целую неделю всем выдаёт лекарства по первому требованию, - пояснил он стоматологу.

- Да ты что? – изумился Свист. – Ладно, я подумаю. Так что там с карточкой-то?

- Пока ты заносишь своих больных в журнал, тебе лекарства от скорой не положены, - пояснил Витя. – А если ты возьмешь у Оксаны карточку на своего больного и оформишь, как вызов, тут тебе обязаны лекарство выдать, - объяснил он. – Заполнил лишнюю бумажку – получи приз, не заполнил бумажку – рви, как хочешь.

- Серьезно? – оживился стоматолог. – Спасибо, Витька!

- Спасибо – слишком много. Ты бы нам лучше лекарства из-под Марковны выморщил, - вздохнул мой врач.

- Я подумаю, - пообещал Свист, поднимаясь из-за стола. – Пойду, карту оформлю.

- Подумай, подумай, - кивнул Витя. – Заодно, профилактику от триппера пройдешь.

- Мысль интересная, - хохотнул Свист и отправился к диспетчерской. – Обязательно подумаю.

- А при чем здесь триппер? – удивлению Серого не было предела.

- Там сплошной пенициллин, - пояснил Витя и рассмеялся.

- Какой пенициллин? – шепотом спросил меня Серый и покосился на Витю. – Вы что, в старушку лекарства засыпаете?

- Серый, ты знаешь, из чего пенициллин делают? – спросила я, глядя на смеющегося врача.

- Нет, а из чего?

- Из плесени, - вздохнула я.

- Третья бригада!  Срочно поехали! – завопила Оксана. – Третья бригада, срочно на вызов!

- А-а-а… - Серый вопросительно взглянул на меня.

Мы поднялись из-за стола, а Серый так и остался сидеть с открытым ртом. Было слышно, как скрипят его мозги, пытаясь переварить полученную информацию.

- Испортили тебя врачи, Танька, - вздохнул мне вслед друг.

Комментарии


Комментировать
Чтобы оставлять комментарии, необходимо войти или зарегистрироваться