Жизнь хороша

Сашка уже подогнал машину к самому входу, до неё оставалось всего 10 метров по аллее, между мокрыми кустами...


Сашка уже подогнал машину к самому входу, до неё оставалось всего 10 метров по аллее, между мокрыми кустами.

- Сумасшедший, - высказала я свое отношение к его выходке.

- Угу, зато сухие, - улыбнулся он, забираясь в машину.

- Льет, как из ведра, - пробурчал наш Сашка. – Хоть из гаража нос не высовывай.

- А ты сегодня и не высовываешь, - тут же отозвался доктор.

- А это мое дело, - буркнул Сашка и нахмурился.

Дворники не справлялись с потоком воды, ничего было не видно, и как Сашка ориентировался на дороге, было совершенно непонятно.

- Куда едем? – уточнил он.

- На остановку, - доктор положил перед ним карточку. – Кому-то сплохело.

- Вот придурки! В такую погоду нужно дома сидеть и водку пить, а не по улицам шляться! – высказал свое мнение водитель. – Нет, ну нихрена же не видно, - и Сашка опустил боковое стекло.

- Брызгает, - поморщился доктор.

- И ты предпочитаешь куда-нибудь в…ся? – бурчал Сашка. – И так иду по приборам!

Витя прикрылся курткой от летящих из Сашкиного окна брызг.

- Вот ты скажи, чего им дома не сидится? Хороший хозяин в такую погоду собаку из дома не выгонит, а эти сами прутся, - не унимался Сашка, распаляя себя всё больше.

- Ты что сегодня, дерьма обклевался? – поинтересовался Витя. – Ворчишь и ворчишь, уймись, нам сейчас работать.

- Проигрался, вот и ворчит, - подала я голос.

- Вот ведьма рыжая, - буркнул Сашка.

- Так они что, в гараже опять играют? – поинтересовался доктор у меня.

- А с чего бы иначе Сашке там висеть? – хмыкнула я. – Да и погода располагает. Сидят себе, в дурака по-маленькой перекидываются… Вызовов-то почти нет.

- Та-ак, и крупно проигрался? – поинтересовался доктор.

- Не знаю сколько, но Сашка уже пустой, - не унималась я. – Сидит и злится на себя. На обед и курево денег не осталось.

- Ведьма! – Сашка даже затормозил и развернулся назад, рассматривая меня. – Как ты её не боишься?

- Так я же парень отчаянный, - усмехнулся доктор. – Не плачь, мы тебя накормим и обкурим. Правда, Малыш?

- Конечно, - согласилась я. – А что, есть сомнения?

- Сколько проиграл? – спросил доктор Сашку.

- Трешку, - признался Сашка.

- Это не смертельно, - кивнул Витя. – Завязывал бы ты с этим делом, Сашка. Я не помню твоих выигрышей, а обдирают они тебя постоянно.

- Завяжу, - кивнул водитель. – Вот только отыграюсь…

- Не за то отец сына порол, что проиграл, а за то, что отыгрывался, - хмыкнул Витя. – Саня, это невозможно. – Малыш, как думаешь, стоит прикрыть их лавочку? – повернулся он ко мне.

- Давно пора, - согласилась я. – А можно их наказать, - задумчиво произнесла я, прикидывая в голове план мести.

- Даже не вздумай! – встрепенулся доктор. – Там же известные шулера сидят.

- Это хорошо, - кивнула я. – Это тебе не мелочь по карманам тырить.

- Чего-о? – снова притормозил Сашка. – Какую мелочь?

- Сань, ты нас до места сегодня довезешь? – возмутился доктор.  – Малыш, а ты заканчивай шутить.

- Я не шучу, - хмыкнула я. – Сань, как приедем, ты меня на свое место посади. Поиграем, - потерла я руки.

- Я в доле! – тут же оживился доктор.

- Спокуха, лягуха, - улыбнулась я. – Сегодня обедаем за чужой счет.

- Она что, серьезно? – покосился Сашка на доктора.

- Пф-ф! Это же известный шулер, - хмыкнул доктор. – С ней играть не садись.

- Ловкость рук и никакого мошенничества, - уточнила я.

- Ладно, ребята, подъезжаем, - сообщил Сашка.

Грусть с него слетела, как шелуха и он перестал хмуриться. Как он что-то разглядел впереди – для меня загадка, но затормозил Сашка у трамвайной остановки.

- Малыш, сиди в машине, - повернулся ко мне врач. – Санька, пойдем на носилки загрузим, - предложил он водителю, напяливая куртку.

- Вы же промокнете! – ужаснулась я.

- Думаешь, если промокнем всем колхозом, легче будет? – спросил Сашка, вытаскивая носилки. – Сейчас принимать будешь.

Я распаковала ящик, приготовившись принимать пациента. Хорошо, что на этой остановке есть навес, хоть там относительно сухо.

- Рыжик! Принимай!

По направляющим они уже вкатывались в салон, я только подправила их движение, и фиксаторы сработали, не давая носилкам выкатиться назад. Накинула петли.

- Та-ак, и что у нас здесь? – в салон влез доктор Витя.

- Без сознания, - ответила я, взглянув на пациента.

- Угу.

Скинув мокрую куртку, доктор склонился к носилкам.

Ощупал голову, начал осматривать тело, предварительно стянув  с пациента ветровку.

Я принюхалась. От молодого мужчины не пахло. Ни алкоголем, ни ацетоном. Взяла тонометр. Пока доктор пытался найти повреждения на теле, я решила помочь с осмотром.

- Витька, 90 на 50, - сообщила я. – И пульс мне не нравится, у мужика явная брадикардия.

- У него ещё и судороги, - буркнул доктор. – Не явно выраженные, но сводняк проходит по ногам.

- Вены смотрел?

- Слушай, хватит! Тебе в каждом пациенте наркоманы мерещатся! – возмутился Витя.

- Зрачки сужены, - сообщила я.

- Ну, - кивнул доктор. – А при наркотическом отравлении у нас идет мидриаз без четкого изменения зрачка.

- Не-а, - покачала я головой. – Не забывай, при отравлении барбитуратами и опийными, идет миоз, бледность, с холодным выпотом и угнетение дыхания, вплоть до остановки. Сюда, кстати, укладываются и судороги, и брадикардия, и гипотония. Смотри вены, и не только на руках. Многие колют в щиколотки или в половой член, чтобы вены были чистыми.

- Чертова кукла, - ворчал доктор, стаскивая с пациента обувь. – Ведь накаркаешь!

- Да ладно ты, - примирительно сказала я. – Зато, знаем, что с ним. Сейчас налоксончику по вене ширнем, глюкозу прокапаем, и лазиксом догонимся, - хмыкнула я.

- И будет вам счастье, - не выдержал Сашка и рассмеялся. – Вы бы себя послушали со стороны! Жуть!

- Есть, - хмыкнул доктор, расстегнув брюки на пациенте. – Ты их нюхом чувствуешь?

- Ага, - кивнула я, подвешивая флакон капельницы на крюк. – Они меня не возбуждают.

- А кто тебя возбуждает? – тут же заинтересованно сунулся в салон Сашка.

- А что это ты так оживился? – удивился доктор.

- Так может это… я на что сгожусь? – ржал Сашка.

- На анализы, и на донорские почки, если я тебе их не отобью, - предупредил Витя. – Малыш, ты долго возиться будешь?

- Давление падает, вены спались, - пояснила я. – Сейчас… ага, есть, вошла!

Вытерев ватой кровь, я подсоединила канюлю капельницы.

- Давай налоксон, - попросила я доктора. – Нет, Сань, я друзей не имею, я их нежно люблю, - усмехнулась я.

- Да-а-а? – рот Сашки растянулся в улыбке до самых ушей.

- Саня, ноги в руки и пошел! – скомандовал доктор.

- Куда идти? Адрес, пожалуйста, - веселился Сашка.

- В четверку, - серьезно ответил доктор. – Включай светомузыку и бегом!

- Понял, чего орать-то? – Сашка вернулся в кабину. – Уже бежим.

Взревев сиреной, машина понеслась вперед. Из-под колес вырывались фонтаны брызг.

- Осторожней, не Буратинок везешь! - посоветовал доктор, поймав меня до того, как я ударилась о стену спиной. – Так, Малыш, садись и следи за давлением, я сам доколю.



- Нравится тебе мужиков дразнить, - покачал головой доктор, когда мы выходили из приемного отделения. – Смотри, доиграешься.

- Я дразню только одного, - с улыбкой призналась я.

- Хулиганка. Спасибо, Малыш.

- За что? – удивилась я. – За то, что дразню?

- За подсказку. Как-то в голову не приходило там следы дорожек искать, - усмехнулся доктор.

- Это потому, что скорой они достаются уже вот в таком виде, - пояснила я. – Видел бы ты, какими изобретательными они бывают…

- Мне жаль, что тебе это пришлось узнать. Если бы смог, у тебя не осталось бы таких воспоминаний.

- Глупый, - усмехнулась я. – Мне нечего стыдиться тех воспоминаний.

- Ну, что у нас в эфире? – спросил доктор Сашку.

Под козырьком приемного не капало, мы курили, а в приемном было непривычно тихо. Народ не вылезал на улицу, дождь как зарядил с самого утра, так и не собирался прекращаться. Лишь временами припускал сильнее.

- Тишина, - вздохнул Сашка. – Такое ощущение, что работаем мы одни.

- Докурим и отзвонимся, - сказал доктор.

- Сейчас нас домой позовут, там и поиграем, - улыбнулась я.

- Малыш, может, не нужно? – вздохнул доктор.

- Рыжик, обдерут же тебя, - поморщился Сашка.

- Это мы будем посмотреть, - усмехнулась я. – Нет уж, Сашка. Умерла, так умерла, я уже на игру настроилась, - пояснила я.

- Рисковая девица, - вздохнул Сашка.

- Безбашенная, - согласился доктор и взял трубку рации. – Луна, Луна, это третья. Мы освободились.

- Домой третья, - позвала Оксана.

- Едем.



*    *    *

- Стервятка ты, Рыжик, - веселился Сашка, когда мы, сытые, вышли из столовой летунов.

Дождь почти прекратился, и можно было спокойно идти к машине, не перепрыгивая через лужи.

- Угу, - согласилась я.

Вытащив из кармана деньги, я отдала трешку водителю.

- Держи, бедолага, свой проигрыш, - сказала я. – Два рубля мы уже честно проели.

- Видел? Нас сегодня девушка гуляет, - усмехнулся доктор. – На честно заработанные.

- Вот зараза, - рассмеялся Сашка. – Когда она карты сдавать начала и уронила колоду на пол, я думал всё, хана, девка карты в руках никогда не держала…

- Ромашкой прикинулась и на голубом глазу мужиков раздела, - кивнул Витя. – И все это наивно хлопая глазами?

- Точно, - согласился Сашка. – Рыжик, зачем тебе на скорой пахать? Могла бы за пару часов больше заработать, чем здесь за месяц.

- Это все скучно, - пояснила я. – Да и не люблю я.

- Просто кладезь скрытых талантов, - усмехнулся доктор. – Квартиры она вскрывает, в карты мухлюет… А что ещё умеешь?

- Нужно подумать, - улыбнулась я.

- Луна, это третья, мы свободны, - отзвонился Витя.

- Вы поели? – поинтересовалась Оксана.

- Да, - подтвердил доктор.

- Отлично, тогда запишите адресок. У нас кардиология застряла, а тут…

- Диктуй, - сказал доктор.

- Вы где? – вдруг спросила Оксана.

- На аэродроме, - пояснил Витя.

- Ой, Витенька, как хорошо-то! – зачастила Оксана. – Вам там рядом. У летунов в штабе какой-то подполковник упал, типа, дышать перестал…

Она ещё говорила, а Сашка уже сорвался с места. До штаба рукой подать – проехать всего два дома.

Вообще-то, летный городок – это военная часть, и проход сюда запрещен. Вот только, летчики решили, что в их столовой может питаться и скорая помощь. Потому из штаба было спущено указание на проходную, чтобы в то время, когда работает офицерская столовая, машины врачей пропускались беспрепятственно. Чем мы нагло пользовались. В обеденный перерыв здесь всегда толпилось несколько наших машин. Кормили в офицерской столовой вкусно и дешево, а выпечка была домашней. На полтинник можно было наесться так, что даже ползать после этого не хотелось, да и сигареты здесь были самые дешевые в городе.

Оксана ещё что-то говорила в эфире, а Сашка уже затормозил у здания штаба.

- Кислород давай, - протянул доктор руку, схватив из салона ящик.

Я передала баллон с кислородом, заправленный в сумку. Торопить было не нужно, мы понимали, что летуны просто так панику не поднимут, они люди тертые, во всяких переделках бывали.

А нам, татарам, все по барабану. Кардиологический вызов, так кардиологический. Вряд ли что-то могло смутить доктора Витю. А если он спокоен, то мне паниковать, никакого резона нет. У него голова большая, разберется.

Мы только подходили к крыльцу, а навстречу уже выскочил лейтенант. Подхватил из рук врача ящик и быстро пошел вперед, указывая дорогу.

Что случилось? – по дороге расспрашивал доктор.

Мы поднимались по лестнице на второй этаж.

- У замполита сердце прихватило, - обернулся лейтенант. – Валидола не нашли, плеснули коньяку. А он только глотнул, сразу захрипел и упал.

- Дышит – поинтересовался Витя.

- Не могу знать, меня отправили встречать скорую, - ответил на ходу лейтенант.

- В следующий раз, в обед не на нули звоните, а сразу в столовую, - посоветовал Витя. – Из наших всегда кто-то есть.

- Хотели, чтобы специалистов прислали, - пояснил лейтенант.

- У нас других не бывает, - хмыкнул Витя и зашел в открытую перед ним дверь.

- Здравствуйте, - кинул он общее приветствие и сразу направился к дивану, на котором лежал бледный подполковник.

Вокруг офицера суетились девушки. Китель с него уже стянули, галстук расстегнули, как и рубашку.

Доктор Витя на ходу воткнул фонендоскоп в уши. Стоило подойти к лежащему, как он сразу приставил его к груди, взял лежащего за запястье, потом проверил пульс на шее.

- Твою машу, - ругнулся он сквозь зубы. – Качаем! – На пол, - скомандовал доктор и ухватил лежащего за плечи.

И вот тут я с ужасом вспомнила, что нам сегодня не выдали интубаторов, в ящике валялся только одинокий воздуховод. Придется работать по Шаффару.

Я осмотрела помещение в поисках того, что могло бы помочь в данной ситуации.

Стол с папками, шкаф всё с теми же папками, кожаный диван старого образца с валиками вместо подлокотников. Отлично, дальше можно не искать!

Как только наш пациент оказался на полу, я приподняла его голову и подсунула под шею валик с дивана. Голова мужчины запрокинулась назад.

- Зачем? – удивился доктор.

- Интубатора нет, - пояснила я.

Я вытащила из ящика воздуховод, прихватила язык лежащего мужчины и выволокла его наружу, быстро вставила воздуховод. Теперь можно не опасаться, что в неподходящий момент западет язык и перекроет ток воздуха.

Отмотала кусок бинта, сложила его и прикрыла рот пациента.

Три, четыре, пять, я наклонилась и сделала мощный выдох. Грудь пациента приподнялась. Всё в порядке, препятствий нет, воздух поступает.

- Адреналин готовь! – прорычал доктор, взглянув на меня.

- Девушка, - позвала я самую бойкую из девиц.

- Да? – подскочила она.

Четыре, пять, я снова сделала выдох.

- Подмените меня, - пояснила я. – На пятом качке  зажимаете ему нос и выдыхаете в рот воздух.

- Да, я знаю, - кивнула девушка, опускаясь на колени. – Нас учили.

- Эх, и почему это не я, - вздохнул кто-то из мужчин за спиной, но оборачиваться времени не было.

Достала шприц, набрала адреналин, развела его изотоническим, отыскала иглу для внутрисердечного укола.

Девушка побледнела и с ужасом косилась на мои манипуляции, но вдохи делала исправно.

- Я готова, - сообщила я доктору.

- Коли, - кивнул он и вытер пот со лба.

Дальше все на автомате; найти четвертое межреберье, отступить влево от грудины пару сантиметров, сделать прокол. Поршень на себя. В шприц хлынула темная кровь, значит, я не промахнулась. Теперь осталось резко выдавить лекарство. Всё, на коже остался лишь маленький след прокола, а доктор уже вдел фонендоскоп в уши, сложил руки замком и резко ударил ими по грудине пациента.

Со стороны выглядит ужасно. За спиной кто-то выругался, девушка, которая до этого помогала нам, отшатнулась, а доктор уже выслушивал сердце. Замер, прислушался, потом приложил пальцы к шее подполковника.

*****
Всё без слов понятно, пошел ритм! Сначала слабый, потом пульс появился и на сонной артерии, сейчас он у нас раздышится.

И пациент задышал.  Сначала поверхностно, неуверенно, потом втянул в себя воздух, язык скрылся во рту и начался кашель. Воздуховод вылетел, как пробка из бутылки с шампанским, ударился о стол. Потом подберу, сейчас нет времени. Можно вытащить валик.

- Витя, - напомнила я и протянула руку.

- Морфин, - сообщил доктор, протягивая мне коробку с наркотиками.

- В вену? – спросила я, проверяя свои предположения.

- Дробно.

- Пошлите кого-нибудь к нашей машине, - попросил он, развернувшись к зрителям. – Пусть принесут носилки и флакон для капельницы. Водитель знает.

- Гепарин? – спросила я, введя часть наркотика.

- Капаем, - кивнул доктор. – Нитроглицерин подай, - протянул он руку.

Я вложила в ладонь врачу трубочку с нитроглицерином, упаковку аспирина и коробку с наркотиками. Пустые ампулы уже лежали внутри.

Пока ожидала флакон, собрала капельницу, осталось только воткнуть в пробку, набрала гепарин, чтобы добавить его во флакон.

Пациент уже подавал признаки жизни.

- Язык вверх, - попросил доктор, и сунул в рот крупинку нитроглицерина. – А теперь вам нужно тщательно разжевать таблетки, - добавил он через несколько секунд. – Принесите воду запить, - попросил он, не оборачиваясь

Положил в рот пациента пять таблеток аспирина. Все понятно и стандартно, работаем по привычной схеме.

Я разобрала маску, закрепила в ней кусок бинта, предварительно смочив его спиртом, снова собрала.

Послышался топот, это принесли носилки.

- Я тут это… - протиснулся в кабинет Сашка. В руках он зажимал сразу несколько флаконов.

- Можно в один гепарин зарядить, а в другой морфин, - предложила я.

- Не нужно, - качнул головой доктор. – Кольнешь в шланг.

Принесли стакан воды. Доктор приподнял голову пациента, помогая ему запить таблетки. После этого сразу накинул маску на его лицо и открыл вентиль баллона.

Загнав во флакон гепарин, я снова начала терзать вену подполковника, он поморщился.

- Флакон держите выше, - сказала я нашей помощнице, передавая флакон с раствором.

- Добавь, - повернулся ко мне доктор.

Я взяла шприц с морфином, добавила прямо в шланг, чтобы не рвать вены.

Приподняв маску, доктор снова опустил крупинку лекарства в рот пациента, вернул маску на место.

- Осторожно укладывайте его на носилки и вниз, к машине, - сказал он столпившимся мужчинам.

- Я сам дойду, - попытался протестовать наш пациент.

- Лежать! – рявкнул Витя. – Мы не для того вас вытаскивали.

Вокруг подполковника засуетились, осторожно приподняли, переложили на носилки, а я в это время собирала ящик, пытаясь ничего не забыть. Мне кто-то протянул отлетевший воздуховод. Засунула и его в ящик. Шприц с наркотиком в карман, скоро колоть придется.

- Саня, заводи, - напомнил доктор, отсылая водителя к машине. – В четверку. Оксане сообщи, пусть встречают.

А пациент ещё пытался расспросить своих коллег, что же с ним произошло. Он не помнил и не верил, что один раз сегодня уже умер. Только потирал грудь в том месте, куда пришелся удар кулаков доктора и был сделан укол.



Машина влетела в город, до больницы теперь недалеко. Доктор снова дал крупинку нитроглицерина, я добавила морфин.

Многого нам не сделать в машине, это для стационара, а мы сейчас боролись со временем, давая возможность пациенту вернуться потом в жизнь полноценным человеком. Чем меньше будет рубец на сердце, тем полноценнее он встанет с койки, и наша задача была помочь именно в этом, а нашим врагом было время.

Пациент что-то забурчал под маской.

- Что? - переспросил Витя, приподняв её.

- Не зря, говорю, распорядился вас пускать, - усмехнулся пациент. – Вот ведь как… обернулось.

- Ни одно хорошее дело не остается безнаказанным, - усмехнулся в ответ доктор и опустил маску на лицо пациента. – Мы успели потому, что у вас обедали, - пояснил он.

Пациент кивнул и закрыл глаза. Настало время снова добавить наркотик.

Мигалка, сирена, машины шарахались в стороны, пропуская нас. Какие переполненные желудки? Мы просто забыли, что этот орган у нас есть, а орган деликатно делал свое дело, понимая, что в этот  момент беспокоить не стоит.

Нас уже встречали. Каталка на пандусе, санитары, отскочившие от остановившейся машины и тут же открывшие заднюю дверь, деловито выкатившие носилки, перевесившие флакон на держатель каталки, перегрузившие пациента. Дольше перечислять, что они сделали за пять секунд, и каталка уже скрылась за дверями приемного отделения.

Сейчас фыркнет лифт, распахнутся двери и каталка исчезнет в его недрах. Унесет нашего пациента наверх, в руки врачей.

Удачи тебе, замполит, позаботившийся о наших желудках. Доброе у тебя сердце, пусть дальше стучит. И спасибо тебе.



- Луна, Луна, это третья, мы освободились, - сообщил Витя.

- Домой, третья.

- Едем.

- Собачья у вас работа, ребята, - буркнул Сашка и включил дворники.

Дождь снова припустил. Разверзлись хляби небесные.

- Работа, как работа, - пожал плечами доктор. – Бывает и хуже. Представь, каково гинекологам.

- Сумасшедший, - покосился на него Сашка. – Вы оба сумасшедшие, вы это знаете?

- А как же, - усмехнулась я. – Тебе это мешает?

- Не очень, - улыбнулся Сашка. – Ребята, как же я вас люблю!

- И мы тебя любим, - кивнул доктор. – Нет, ты как хочешь, а жизнь хороша-а, - сообщил доктор и потянулся от души.

- Хороша, - согласился Сашка. – Вот дали бы ещё переварить, а то у меня последний пирог колом встал…

- Да? – удивился доктор. – А у меня все нормально.

- Ещё пару пирожков можно было бы заглотить, - согласилась я.

- Вот смотрю я на тебя Рыжик, - усмехнулся Сашка. – И куда в тебя столько лезет?

- Вот сюда, - ответила я и погладила себя по желудку.

Мужики развеселились.

- Оставь, она у нас растущий организм, - усмехнулся доктор.

- Если только в ширину, - усомнилась я. – Больше некуда.

Мое добавление вызвало новый приступ веселья в кабине.



*    *    *

- Ты чего дрыхнешь? – свалилась на меня Анютка.

- Дождик, - лаконично ответила я, и попыталась снова свалиться в сон.

- Слушай, у тебя совесть есть? – возмутилась подруга. – У нас сейчас такой шикарный инфаркт был, а ты спишь!

- У нас тоже был, - приоткрыла я глаз.

- Кто? – опешила Анютка. – У вас кто был?

- Инфаркт, - пояснила я и перевернулась на другой бок. – С клинической смертью.

- И что? С концами? – снова затормошила меня Анютка. – Ушел дядя?

- Какой дядя? Куда ушел? – вскочила я и уселась на топчане.

- Блин, - нахмурилась Анютка. – Пациент, говорю, ушел?

- Куда? – недоумевала я. – Нас, вроде, не кричали.

- Ваш пациент. С инфарктом, с клинической… он ушел? – переспросила Анютка.

- А кто его отпустит? – удивилась я. – Раздышали.

- Поднимайся! С тобой разговаривать невозможно! – возмутилась Анютка.

- Я обед перевариваю, - пояснила я. – Знаешь, почему удавы такие красивые? Заглотил кролика и спит… и спи-ит, - я упала на подушку. – Спи-ит…

- Эта стервь все дрыхнет? – заглянула в салон Ирка.

- Дрыхнет, - подтвердила Анютка и подергала меня за ногу. Я слабо лягнула в ответ. – Слушай, у неё все симптомы летаргии! Пора начинать лечение, тащи воду.

- Не нужно, - попросила я. – У меня все симптомы хронического недосыпа.

- Вставай! – потребовала Ирка. – Дядюшка говорит, что ты у мужика оригинальную дорожку нашла! Рассказывай!

- Ты что, дорожек не видела? – удивилась я настолько, что проснулась. – Обыкновенное дело.

- Так! Раз-два, взяли! – скомандовала Анютка и эти заразы накренили топчан, с которого меня выбросило.

- Гады, - пробурчала я, обуваясь. – Ну что я вам плохого сделала, а?

- Пошли, тебя ждут, - подтолкнула меня Анютка.

- Кто? – мгновенно проснулась я.

- Увидишь, - хмыкнула Ирка. – Симпатичный такой.

Махнув по волосам пятерней, я привела их в состояние «я упала с сеновала, тормозила головой», накинула халат и выскочила за дверь.

- Смотри, как к мужику, так бегом, - хохотнула вслед Ирка. – А с нами говорить не хотела!

Спустившись вниз, я сразу увидела жмущегося к стене друга. Мимо сновала молодежь, не обращая на посетителя никакого внимания. Они уже привыкли.

- Привет, Серенький, - поздоровалась я с гостем. – Каким ветром задуло?

- Здравствуй, Рыжик, - отлепившись от стены, привычно клюнул он меня в щеку. – Пошептаться бы.

- Пошепчемся, - кивнула я, ища подходящее место.

В холле молодежь устроила большое заседание, ржач стоял такой, что стены содрогались, а дым висел слоями. На кухне стоял гул множества голосов, я заглянула в курилку. Пустота и запустение. Переполненные пепельницы, расставленные по пуфикам и полу чашки с остатками чая. Окурки. Не вдохновляло.

Я заметила Шурку, санитара с психбригады, который брел по коридору, разыскивая кого-то.

- Шур, скажи коменданту, чтобы в курилке прибралась! Срач развели!

Шур покосился на погоны моего собеседника, взъерошил и без того торчащую во все стороны шевелюру, и глубокомысленно произнес.

- Не могу, сегодня комендантит Аллочка.

- Понятно, - кивнула я. – Пошли, Серый, сейчас увидишь, как наши мужики девчонок клеят.

Действительно, на кухне царил Львович, который рассказывал восторженной Аллочке о том, как героически они спасали сегодня мужика, сбитого машиной. Аллочка охала, ахала, прятала лицо в ладонях и восторженно глядела на него своими васильковыми глазищами.

- Львович, а мне расскажи, я тоже глазами похлопаю, - попросила я, заходя на кухню.

- Ну вот, придет поручик Ржевский и вечно все опошлит, - захохотал Юрка. – Ты чего злая такая?

- А ты в курилку загляни, - посоветовала я. – С человеком и поговорить негде.

- Злая ты, Рыжик, - усмехнулся Львович. – Аллочка, солнышко, я тебе ночью ещё страшнее историю расскажу, а пока уберись в курилке, - громыхал он на кухне.

Мы с Серым уселись за нашим пустым столом.

- Ну? Что случилось? – спросила я.

- Вы сегодня возили… - и тут он назвал такую фамилию, что у меня отвисла челюсть.

- Нет, Серый, ошибочка вышла, - покачала я головой. – У нас сегодня три вызова. Наркоша с передозом, бабулька с гипертоническим кризом и летун с инфарктом.

- Вот про первого поподробней, - кивнул Серый. – С чего взяла, что наркоша?

- Да ты что? – удивилась я. – Там явные следы передоза, на налоксон среагировал, да и вены у него попалены, дорожка четкая, - перечисляла я.

- Нет у него никакой дорожки! – возмутился Серый. – Отец недавно проверял.

- Так это что, сынок нашего прокурора? – опешила я.

- Ну, - кивнул Серый. – Папаша постоянно за ним следит, говорит, что вены целые. Прикинь, как после этого звучит твое утверждение, что сынок – наркоман.

- Серый, я же не гнилой базар развожу, это легко проверить, - усмехнулась я. – Парень – наркоша со стажем, а вены папа не там смотрел. В трусы бы заглянул, никаких сомнений не осталось бы.

- Вот черт! – Серый поскреб затылок. – Тухлое дело.

- Да что случилось? Толком объясни, - попросила я.

- Если бы сам знал, - вздохнул Серый. – Короче, начальство сегодня на ушах, требуют разыскать сукиного сына.

- Ну, и чего? Нашелся сынок, успокой начальство, - усмехнулась я. – Пусть папаша сам следит за моральным обликом.

- Знаешь, Рыжик, - Серый понизил голос до шепота. – Неспокойно мне как-то.

- Не дури, - посоветовала я. – Кстати, все к Алексеичу не загляну. Ты не в курсе, нашли убийцу старушек-то?

- А-а, - махнул рукой Серый. – Глухарь.

- Ясно, - кивнула я. – Серый, а ты не помнишь словесный портрет предполагаемого убийцы? Мне Алексеич зачитывал, да я внимания не обратила, - призналась я.

- Ещё бы не помнить, - поморщился Серый. – Мужчина, возраст двадцать пять – двадцать семь лет, рост около метра восьмидесяти. Худощавого телосложения. Лицо овальное, европеоидное, нос прямой, глаза средние, серого цвета, губы тонкие. Волосы русые, вьющиеся. Одет был в …

- Действительно, глухарь, - задумчиво проговорила я. – Ладно, дело прошлое. Скорее всего, гастролер был.

- Поехал, - встал из-за стола Серый. – Расстроила ты меня, Рыжик.

- Ну, прости, - пожала я плечами. – Папе нужно было знать, что вены у людей не только на руках есть. Или за сынком лучше следить.



Я проводила Серого до выхода, а потом долго стояла на крылечке и курила.

Невеселые мысли роились в моей голове. Я знала, что Алексеич профессионал, да и дядька дотошный. Были у него основания списать убийства в глухари, и я даже догадывалась какие.



*    *    *

- Так и будешь молчать? – спросил доктор Витя, когда мы вышли из здания подстанции.

Он закинул мою торбу к себе на плечо. Ирка с Юркой бычились друг на друга, видимо, опять поссорились. И плелись сзади.

- Я трындычу без остановки, - удивилась я. – Вот думаю, что нужно в магазин зайти, в холодильнике мышь повесилась…

- Зубы мне не заговаривай, - потребовал доктор. – Думаешь, я не вижу, что ты постоянно не здесь? А в магазин зайдем, если нужно.

- Вить, за что отец может убить своего сына? – задала я мучавший меня вопрос.

- Чего? – доктор настолько растерялся, что остановился как вкопанный.

Юрка налетел на него и тоже удивился.

- Ты чего тормозишь? – поинтересовался Юрка.

- Ничего себе вопросец, - хмыкнул Витя. – Юрка, за что отец может убить сына?

- Сына? Отец? – переспросил Юрка и поскреб затылок.  – За панночку.

- Чего? – теперь уже я отвесила челюсть. – За какую?

- Ну как? За эту… полячку гордую, - пояснил Юрка.

- Сдурел? – переспросила Ирка.

- Ребята, троллейбус поворачивает, - предупредила я.

Пробежать двадцать метров, чтобы вскочить в подошедший троллейбус, заняло у нас несколько секунд.

Юрка сунул руку в карман, и выгреб кучу мелочи.

- Сейчас, билеты возьму, - предупредил он и отошел к кассе.

- Родственничек, ничего не хочешь объяснить? – насмешливо спросила Ирка. – Какую панночку завел?

Доктор Витя удивленно уставился на меня.

- Вот так и рождаются сенсации, - вздохнула я. – Ир, я просто спросила, за что отец может убить сына. Вот и все. Это Юрка предположил, что за панночку.

- Это не Юрка предположил, а классик, - пояснил подошедший Юрка. – Помните, Тарас Бульба грохнул своего сынка за панночку. Чем, сказал, я тебя породил, тем и убью. И грохнул.

- Нет, Юр, грохнул он сына не этим, а саблей зарубил, - поправил друга Витя. – И не за панночку, а за измену.

- А что, они оба панночку пользовали? – удивленно спросил Юрка.

Народ, досматривающий в троллейбусе последний сон, оживился и начал прислушиваться к разговору, ведущемуся на задней площадке. Один парень даже пересел на последнее сиденье.

- Ага, по очереди, - усмехнулся Витя. – Надоело это папаше, вот и зарубил сынка, а заодно и панночку.

- Ну и дурак. Сына-то нахрена? – удивился Юрка. – Да и козу жалко, могли бы и дальше пользовать.

Всё, мужиков понесло, теперь они будут придуриваться, пока не надоест.

- Брезгливый он был, - усмехнулся Витя.

- Резинкой бы пользовался, - не унимался Юрка. – А так, ни сына, ни любовницы…

- Новую заведет, - ответил Витя.

- А сына?

- И сына нового, старый надоел, - усмехнулся Витя.

- А-а-а, ну, так с этого и нужно было начинать, - прикалывался Юрка.

- Ирка, давай сделаем вид, что мы не с ними? – предложила я.

Ирка тихо смеялась, зажав рот рукой. На мое предложение она только помотала головой.

- Так я хотел с другого начать, это ты с панночкой влез, - усмехнулся Витя.

*****
- Я с панночкой? – удивленно спросил Юрка. – Да у меня ни одной панночки не было!

- Не ври, а эти, индианочка, была, - напомнил Витя. – И ещё мулаточка с берега какой-то там берцовой кости.

- Да? – Юрка снова поскреб затылок. – Что-то с памятью моей стало. Склероз, наверное… Не, ну это же когда было-то! – возмутился он. – Ты бы ещё вспомнил немочку, которую я в пионерском лагере…

- О! А про неё-то я и забыл, - кивнул Витя.

Женщины в троллейбусе с интересом оглядывались, пытаясь разобраться, кто из этих мужчин и с кем когда-то … общался.

- А помнишь эту, метисочку? – громко спросил Юрка. – Ух! Вот бабешка была!

- Ну, такое разве забудешь? – поддакнул Витя.

- Так мы же её не зарубили, - хмыкнул Юрка.

- Это потому, что ты мне не папа, - хмыкнул Витя. – И я тебе тоже.

- Сволочи, - прошипела я. – Выходим, я больше не могу.

- Не-е, - повернулся ко мне Витя. – Нам ещё целую остановку ехать.

- Танька, что ты с Витькой сделала? – давясь хохотом, прошипела Ирка. – Я его таким тысячу лет не видела.

- Неплохо сохранился, - хмыкнула я, посмотрев на доктора. – А с виду и не скажешь.

- Нет, и все же, лучше наших девчонок нет, - не унимался Юрка.

- Кто бы спорил, - кивнул Витя. – Так все же, за что отец сына грохнул?

- Да хрен его знает, - хмыкнул Юрка. – Может, настроение было плохое?

- Типа, жена отказала? – уточнил Витя.

- Всё, я понял! – громко обрадовался Юрка. – Папаша сына мочканул за то, что панночка ему не дала… а сыну не отказала. Обидки взяли, вот и взыграло ретивое.

- Подожди, мы же выяснили, что он сына саблей зарубил, а причем здесь это… ретивое?

- А он сына сначала оглушил, а потом зарубил, - высказался Юрка.

- Сам-то понял, что сказал? – поинтересовался Витя. – В лоб? Экий ты затейник.

Мы вывались, как только троллейбус остановился, и тут же свернули во двор.

- Ой, не могу! – хохотала Ирка.

- Сволочи! – хохотала я, распугивая кошек, вышедших на утреннюю прогулку. – Вы хоть представляете, что теперь будет в городе?

- А что будет? – усмехнулся Витя. – Вот на следующих сутках и послушаем.

- Нет, сегодня был перебор, - высказалась Ирка. – Фантазеры…

- А тетки оживились, - усмехнулся Юрка. – Видел, как та блондиночка на тебя косила глазом?

- И дядьки тоже, - заверила его я. – Будут сегодня домогаться по углам, чтобы вас переплюнуть.

- Ну что ж, веселый сегодня будет рабочий день… у некоторых, - улыбнулся Витя.

- К вечеру весь город будет гудеть по поводу убийства, - поморщилась я. – Как некстати.

- Ничего не хочешь рассказать? – поинтересовался Юрка.

На меня требовательно уставились три пары глаз.



*     *    *

- Ты ничего странного не заметил на остановке? – спросила я своего доктора, когда мы расселись за столом у меня на кухне.

В магазин мы зашли всем колхозом, и мужики набрали еды на полк солдат, не меньше. Собаку выгуляли мы с Иркой, а в это время Витя колдовал над кофе, а Юрка что-то помешивал на сковороде.

- А что могло быть странного на остановке? – опешил Витя. – Народ на нас пялился из троллейбуса…

- Я не про сегодня. Вчера, когда наркошу забирали. Ничего странного не заметил?

- Нет, - подумав, ответил доктор.

- Шприц был? Жгут? – не отставала я.

- Ничего там не было, иначе бы я сразу понял, - нахмурился Витя.

- А одежда у мужика в порядке?

- Ты же видела, - рассердился Витя.

- Вот скажи, ты часто видел передоз, чтобы нарк ширнулся, потом за собой все чистенько убрал, одежду в порядок привел и отвалился? – пояснила я свою мысль.

- Я не видел, - сразу ответил Юрка. – У них же, как приход пошел, так трава не расти. Шприц всегда рядом.

- А у нас вчера был нарк, который не только шприц и жгут убрал, но ещё и штаны застегнул, - пояснила я. – Он в пенис колется. А потом он аккуратненько так лег на лавочку и собрался дать дуба.

- Прикольно, - усмехнулась Ирка. – Юрка, что это за гадость? – поковырялась она вилкой на тарелке.

- Рагу, овощное, - пояснил Юрка. – Слушай, Рыжик, а как так получилось-то?

- Это ещё не все, - вздохнула я. – Загадки только начинаются. Только, я не хочу вам рассказывать, слишком уж опасно.

- Мы не очень пугливые, - вмешался Витя.

- Ты даже не представляешь, насколько опасно, - снова предупредила я.

- Танька, заканчивай, - попросила Ирка. – Напугала ежика голой попой. Рассказывай, давай!

- Тебя уговаривать? – усмехнулся Юрка. – Не вопрос, могу даже ласково.

- Не надо, - покосилась я на Витю. – Ладно, все равно никто вам не поверит. Помните, зимой у нас убили трех старушек?

- Это когда говорили о маньяке? – уточнила Ирка.

- Угу, - подтвердила я.

- Ну? – спросил доктор Витя.

- Приметы убийцы известны, вот только поймать его не получилось, - пояснила я и перечислила им приметы, которые мне выдал накануне Серый.

- И что? – спросил Юрка.

- Никого не напоминает? – поинтересовалась я у Вити.

- Да мало ли таких, - хмыкнул он.

- Много, - согласилась я. – А теперь прикинь, сколько примерно колется наш вчерашний пациент?

- Ну… полгода, месяцев семь, - задумавшись, ответил доктор.

- Угу, - согласилась я. – Бабушки, которых убили, были весьма состоятельны, а после смерти все ценности из квартир пропали.

- Понятно, что не из ревности их убили, - хмыкнул Юрка.

- А ты знаешь, сколько стоит сейчас доза? – спросила я его.

- Ну, знаю, - кивнул Юрка. – Подкатывали, и не раз с таким предложением…

- А теперь я попробую составить рисуночек по тем приметам, которые вам перечислила, - предложила я.

- Давай, - оживилась Ирка.



- Ну, где-то так, - закончила я свой эксперимент. – Теперь никого не напоминает? – поинтересовалась я у Вити.

- К чему это ты, Малыш? – нахмурился мой врач.

- Ко мне вчера заскакивал Серый. Пациент наш оказался сынком очень влиятельного папы. И тот папа утверждает, что его сын не наркоман, он де постоянно вены сыночка контролирует.

- Не понял, - опешил Юрка. – А зачем проверять вены, если сын не наркоман?

- А затем, что у папы возникли такие подозрения, - усмехнулся Витя. – Вот и контролировал. А сынок хитрый, кололся так, что папа найти не мог. И ты думаешь, что этот самый сынок и есть убийца старушек?

- Думаю, да, - подтвердила я. – И по времени сходится. На иглу его подсадили, а дальше выкручивайся сам. А для этого нужны деньги.

- И почему его не поймали? – удивилась Ирка.

- Потому что папа у парня прокурор, - вздохнула я.

- Ни хрена себе! – восхитился Юрка. – Папаша прокурор, а сынок убийца и наркоман.

- Думаю, папа потому и проверял вены у сына, что подозревал его, - пояснила я.

- А почему ты спрашивала, за что отец может убить сына? Здесь же передоз, - поинтересовался Юрка. – Не убийство, а передоз!

- Угу. Чистенький такой передоз, без шприца, - напомнила я. – Кололи его явно не там. Или сам укололся, но в другом месте. А на остановку его перенесли. И уложили… аккуратненько так, чтобы приняли за пьяного. Спит человек, зачем будить? А он в это время, мирно переходит в другой мир. И получаем мы труп неясной этиологии. Думаю, папаша бы смог замять шумиху с результатами вскрытия. Или нет?

- Смог бы, - подтвердил Витя. – Но почему ты думаешь, что это его рук дело?

- А кому это ещё выгодно? – поинтересовалась я. – Кто будет тратить деньги на наркотик, возиться с тем, чтобы привести всё в порядок? Именно папаша поднял шумиху с похищением сына. Чтобы искали мифических похитителей, а не проверяли пьяных на лавочках.

- Мда-а, - усмехнулся Юрка. – Лихо.

- Ты дружку своему говорила? – поинтересовался Витя.

- Не-а, и не скажу, - усмехнулась я.

- Почему? – удивилась Ирка.

- Думаешь, я одна такая умная? А Алексеич наивный олень? У него в делах даже пальчики убийцы есть.

- И чего? – не поняла Ирка.

- Ничего, - усмехнулась я. – С прокурором бодаться – это все равно, что против ветра… плевать.

- И? Убийца так и будет разгуливать? А потом, когда понадобятся деньги, он ещё какую-нибудь старушку завалит? – возмутился Юрка. – А потом ещё, и ещё?!

- Сдается мне, что это не последний передоз в его жизни, - задумчиво сказал Витя.  – И мы, сегодняшним трепом масла в огонь подлили. Как думаешь, Малыш, долго ему жить осталось?

- А кто его знает? – пожала я плечами. – Не нам решать.

- И ты так и будешь молчать? – заорала на меня Ирка.

- Знаешь, Ириш, - я неторопливо закурила и отхлебнула кофе. – Я когда-нибудь об этом сказку расскажу. И начинаться она будет так: «Жил-был на свете один хирург…»

- Наглый плагиат, – усмехнулся Витя.

- Ну ладно, пусть это будут сказки про нас, - предложила я.

Доктор Витя кивнул, а Юрка вдруг рассмеялся.

- Ты чего? – поинтересовалась Ирка.

- А ведь я был прав! Всё же причиной была панночка! Ну, типа, панночки… бабушки, - пояснил Юрка.

- Это уже совсем как-то извращенно получается, - ответил Витя. – Тогда все убийства из-за панночек.

Толстый подошел, положил голову на стол, и посмотрел на нас тоскливым взглядом.

- Зажрался ты, дружок, - сказал ему Юрка. – Извини, другого не завезли. Ты лучше зацени, я ведь мог продукт по другому назначению пустить…

Толстый внимательно слушал его, попрядывая ушами.

- Их же можно было использовать для прямого переливания мозга всяким дуракам, а я от сердца оторвал, тебе вывалил. Иди ешь, и не капризничай.

Собак, поняв, что другой еды все равно не дадут, отошел к миске и смачно хрустнул куриной головой.

- А всё-таки, ребята, жизнь – хо-орошая штука, - улыбнулся Витя.

Комментарии


Комментировать
Чтобы оставлять комментарии, необходимо войти или зарегистрироваться