Просто весна

- Заставил. И что? – спросил Юрка. – Кто против?

- А зачем? – спросил доктор Саши...


- Заставил. И что? – спросил Юрка. – Кто против?

- А зачем? – спросил доктор Саши.

- У неё камешек шел, - пояснил Юрка. – В крик орала, когда рожала.

- И ты развлекся? – неодобрительно вмешалась Анютка. – Садист!

- Что б ты понимала! – возмутился Юрка. – Она уже сутки мучилась, ну жалко же. Впорол ей баралгин, но-шпу и заставил по ступенькам прыгать на одной ноге.

- Садист, - повторила Анютка.

- И что, помогло? – поинтересовался доктор Саша.

- А то! – гордо заявил Юрка. – Вниз спустилась впустую, а вот вверх до третьего этажа допрыгала и того… разродилась.

- Не может быть, - удивился Львович и поскреб затылок.

- Может, - радостно заявил Юрка.



- Опять Юрка чудит. Кудесник, - вздохнул доктор Витя, когда мы зашли на подстанцию. – Ты куда?

- Пополняться, - я удивленно посмотрела на доктора.

Неужели он забыл, что у нас ящик почти пустой? С утра шаримся по вызовам.

- Приходи быстрей, - попросил доктор.

- Обязательно, - кивнула я и отправилась терзать белое тело Едрены Марковны.

Шутка ли, да Марковна сейчас из тапочек выпрыгнет от возмущения, будет брызгать слюной, кричать, а потом побежит ябедать к Вальиванне, а то и к самому Михалычу. А мне плевать!

За бортом бушует апрель, солнце греет, вот уже прошел субботник, всю прошлогоднюю листву сожгли, даже проклюнулась травка. Девушки вылупились из дубленок и шуб, а у мужиков крыши сносит с невероятной силой, просто срывает. Весна вступила в свои права.

В аптеке меня встретила бодрая и какая-то странная Марковна. Она не кемарила в своем кресле под пледом, а рассматривала улицу сквозь окно.

- Марковна! – окликнула я её. – Мне бы пополниться!

- Пополняйся, - обернувшись, она сделала широкий жест рукой, указывая на шкафы, так и не обернувшись.

- Мне много нужно, - осторожно предупредила я.

- Да хоть всё забирай! – улыбнулась Марковна. – Рецепты только в стол сунь.

Тихо облокотившись на стенку, я замерла. Челюсть ускакала куда-то под шкаф и там насмешливо клацала, не хуже заводной лягушки.

- Марковна, с тобой всё в порядке? – я подошла к старушке и обняла её за плечи. – Ты как?

- Красота, - мечтательно ответила Марковна, не расслышав меня.

- Красота, - согласилась я, увидев за окном три проклюнувшиеся желтые головки мать-и-мачехи. – Весна пришла.

- Хорошо, - мечтательно согласилась Марковна. – Дожила.

- Марковна, ты это, не хулигань, - попросила я. – Тебе ещё долго нас учить нужно.

- Я и не тороплюсь, - улыбнулась старушка. – Ты пополняйся.

- Ампулы в коробку положила, - сообщила я. – Рецепты подкалываю, а остальное не нужно выписывать.

- Да бери ты, - хмыкнула Марковна, не поворачиваясь. – А то твой заполошный сейчас прибежит.

- Он не мой, - буркнула я себе под нос. – И не прибежит.

Марковна тихо рассмеялась каким-то своим мыслям, вряд ли она меня услышала, туга на ухо. Это у неё после аварии, перенесла тяжелую чеэмку. Еле выжила тогда.

- Не её, а чей тогда? – снова усмехнулась Марковна. – Чудишь ты, Рыжик.

- Ты что, слышишь? – остолбенела я.

Челюсть насмешливо поклацывала из-под шкафа, отказываясь возвращаться на место.

- Глухие многое слышат, - философски сообщила Марковна. – Ты иди, что ж мужик-то мается. Топает за дверью.

Положив приготовленный пакет в ячейку, я тихонько выскользнула из аптеки. Живи и удивляйся, насколько причудлив мир.

- Ругалась? – спросил доктор и кивнул на дверь аптеки.

Он только сдал карточку и ещё не успел далеко отойти от окна диспетчерской. Выйдя за дверь, я столкнулась с ним.

- Не-ет, - протянула я, пытаясь справиться со своим удивлением. – Она сегодня веселая.

- Спасибо, Марковна, - негромко сказал доктор Витя.

- Да нихрена не стоило, - донесся из-за двери веселый почти девчачий голос. Я не узнала его.

- А-а-а, - я оглянулась на дверь аптеки.

- Тс-с-с, - попросил доктор Витя и обнял меня.

Из аптеки донеслось тихое хихиканье, а потом и откровенный веселый смех. Это же, сколько тайн знает наша Марковна? Если нужно посекретничать, мы перлись в аптеку, где она вечно кемарит, укрывшись пледом…

- Пойдем на кухню, - шепотом предложил доктор и тоже покосился на дверь.

- Ты давно знаешь? - спросила я.

Доктор приложил к губам палец и кивнул, а потом потащил на кухню.



- Во! Сейчас специалистам загадаем загадку! – оживился Юрка, когда мы появились на кухне. – Ты же у нас хирург, вот и скажи, на какой случай я напоролся, - не унимался он.

- Давай, - согласился Витя, усаживаясь на наше место.

Юрка даже снял наши чашки, протянув руку к сушке, подвинул заварочный чайник, и хитро посмотрел на моего врача.

- Вот скажи мне, что это было? Правая голень умеренно отечная, на передне-боковой поверхности обширный участок гиперемии с четко очерченными краями, болезненный при пальпации по краям и безболезненный в центре.

- Температура какая? Сколько времени держится отек? – тут же оживился Витя. – Растекается в размерах или нет?

- Тридцать семь с копейками, - расстроился Юрка. – Почти две недели, практически без изменений, - он уже понял, что подстава не удалась.

- Не знаю,  смотреть нужно, - задумался Витя. – Возможно, тромбоз глубоких вен. Ты смотрел, там варикоз есть? А сахар какой?

- Сейчас, я его ещё раздевать буду?! – возмутился Юрка и цыкнул зубом. – И экспресс-лабораторию мне не вдали.

- А может рожа? – поинтересовался доктор Саша.

- Две недели и не растекается? – удивился Витя. – Не рожа это.

Ирка многозначительно смотрела на меня и ухмылялась, пытаясь спрятать веселье.

- А кто? Где брал? – встряла я. – Какой возраст? Какие социальные условия?

- А тебя кто спрашивал? – развернулся ко мне Юрка. – Крупнейший специалист?

- Не ворчи, а ответь, - оживилась я. – Интересно же.

Учиться всегда весело, а показаться дурой перед врачами я никогда не боялась. Наоборот, они обязательно объяснят ошибку и разжуют, если что-то не так.

- Мужик, лет шестьдесят с хвостиком, брал на улице по вызову ментов, - ответил Юрка на мои вопросы.

- Социальная среда?

- Асоциален, - уклончиво ответил Юрка и поморщился.

- Кисти рук осматривал? А живот? – не отставала я.

- Не осматривал, - признался Юрка. – У него же нога болит, а не живот. На педикулез осматривал, голова чистая, - снова уклончиво ответил доктор Юра.

- Голова? – переспросила я. – А фтириаз?

- Вот зараза! – рассмеялся вдруг Юрка. – Правильным путем идешь, товарищ! Продолжай.

- Кто такой фтириаз? – тут же поинтересовался Пятак.

- Насекомые, - зловещим голосом пояснил Львович и зашевелил пальцами. – Лобковая вошь. Твой ночной кошмар.

- Типун тебе под язык и чирей на задницу! – возмутился Пятак, отскочив от шевелящихся пальцев Львовича. – Уйди, уйди!

Он даже руками замахал, пытаясь отбиться от приближающегося реаниматолога, а потом выскочил с кухни.

- Вольно же тебе было по порткам шарить, - усмехнулся Викторыч, обращаясь к Юрке. – Да ещё у мужика.

- А что делать, - усмехнулся Юрка. – Приходится. Вы же опять высмеяли бы.

- То ли дело наши пациенты, - усмехнулся Викторыч. – Ручки связал, ножки связал, под лавку закатил и тишина-а.

- Ага, а он из-под лавки тебе сухожилие пытается перекусить, - рассмеялся Львович. – Не-е, не уговаривай…

- А ты его по мордасам, вот и не будет кусаться, - хохотнул Викторыч.

- А нога? – спросил вдруг доктор Саша. – Что с ногой?

- Что скажете? – усмехнулся на нас Юрка.

А я смотрела на мокрые волосы Юрки и Иришки и понимала, что вопрос с подвохом. И для чего-то бригаде пришлось мыться после вызова.

- Это вы у нас врачи, вам и флаг в руки, - напомнила я.

- Какие мысли в голове? – настаивал Юрка, переключившись исключительно на меня.

- Ирка, помнишь, в кэвэдэ лежал пациент с подобными симптомами? – напомнила я подруге. – Его ещё в боксе запирали, чтобы к бабам не бегал?

- Это тот, который к Маринке клеился? – уточнила Ирка и засмеялась. – Такое не забудешь!

- Не забудешь, - подтвердила я. – Ты бы его видел, - пояснила я удивленному доктору Вите. – Страшен, как моя жизнь, без слез не взглянешь.

- И что у него было? – поинтересовался мой доктор.

- Скабиес, а на её фоне какой-то дерматоз. Сейчас уже не вспомню, - прибавила я.

И увидела, как Витя расплывается в улыбке.

- Видел, какая у меня девушка умная? – обратился он к Юрке. – Даже слова страшные знает.

- Как догадалась? – вскинулся Юрка.

- Место характерное, - пояснила я. – Так что это было?

- Стрептодермия, - усмехнулся Юрка. – А вот чесотку я, как раз, проглядел. Это уже в КВД подсказали.

- И отправили вас на санобработку? – поинтересовалась я.

- Угу, - подтвердил Юрка. – В машине теперь дышать невозможно, всю облили этой хлоркой мерзкой.

Львович молча протянул мне руку и долго тряс мою, чуть не оторвал.

- Осторожней, не покалечь ребенка! – возмутился доктор Витя, отдирая Львовича от меня. – Ишь! Руки надумал ломать… Они мне ещё пригодятся.

- Ну да, пригодятся, - рассмеялся Львович. – Кто бы сомневался.

- Больно? – спросил Витя, осматривая мою кисть. – Держи, ребенок, - покопавшись в кармане, он вытащил шоколадку и сунул мне в руку.

- Я не ребенок, - тихо возмутилась я.

- Я знаю, - улыбнулся мой доктор.

Видели вы когда-нибудь круглую дуру? Можете посмотреть, я так и уставилась на него. Куда там пациенткам до меня! Застываю как кролик перед удавом, начнись в этот момент артобстрел, я бы даже ухом не дернула.

- Больно маленькой лапке, - шепнул мне в ладонь доктор и прижался щекой. – Дай пожалею…



- Весна, блин, - вздохнул Викторыч. – Был мужик, и нет мужика.

- Ну, этот-то случай хронический и крайне запущенный, - хохотнул Львович. – Вялотекущий по типу облитерирующего.

- Во! Точно! - захохотал Юрка.

Услышав смех, я решила выяснить, о чем мужики говорят. Интересно же.

- Они о чем? – поинтересовалась я у Ирки. - У кого облитерирующий?

- У тебя совсем крышу снесло? – взвыла подруга. – Зараза!

- Ты неправа, хорошая крыша слетает сама, - тут же проинформировал подругу Викторыч.

Интересно, что это так развеселило народ? Все ржут, как стоялые жеребцы в конюшне.

Юрка демонстративно, со стоном, рухнул, на стол, и его чашка с грохотом свалилась на пол.

- Проехали, - рассмеялся Львович, глядя на Юрку. – Пациент уже в морге.

- А что с ним было? От чего помер? – поинтересовался доктор Витя, приподняв веко Юрки.

Юрка тут же задергал глазом и клацнул зубами около руки моего доктора. Я взвизгнула от неожиданности.

- Что это с ними? – снова поинтересовалась я.

- Образец массового помешательства, - хмыкнул мой доктор. – Ха-ха поймали? - спросил он, но ответа мы не дождались. – Малыш, налить тебе чаю? - спросил он и потянулся за чайником.

- Ага, - согласилась я. – Сейчас твою шоколадку торжественно разъедим. Странные они все какие-то…

- Нет, вы видели? Они тут совсем ни при чем… - сказал Львович и вытер совершенно сухой глаз. – Это мы, типа, с ума сходим.

- Львович, не плачь, - попросила я. – Съешь лучше кусок шоколадки…

- Чудо ты наше, - он как-то странно посмотрел на моего доктора. – Не ем я эту гадость, зубов нет.



- Спецы! Срочно на вызов! – взвыл матюгальник.

- Да кто бы сомневался, что срочно, - заворчал Львович, поднимаясь из-за стола. – Хоть бы раз сказала: «Львович, отдохни; водки выпей, покури, бабу потискай, а потом выезжай», - ворчал реаниматолог, выходя с кухни.

- И не говори, Лёва, - согласился Викторыч.

Мы молча посмотрели Львовичу вслед. А что тут скажешь? Работа такая, скорую не от хорошей жизни вызывают. На то она и скорая, чтобы приехать, но это в теории, а на практике – как фишка ляжет. Добраться через запруженный машинами город весной ой как непросто – подснежники выехали.

- А кому сейчас легко? – оживился Юрка. – На улицу хоть не выходи, кругом ножки-ножки-ножки и…

- Сволочь ты! – возмутилась Иришка и двинула ему по спине кулаком. – Кобелюка несчастный!

- Щеко-отно, - рассмеялся Юрка и поймал Иришку за руку. – Не сердись, - попросил он и обнял подругу.

Юрка что-то шептал ей на ухо, а Иришка на наших глазах заливалась краской. Мы делали вид, что совершенно не замечаем этого.

- Весна-а, - вздохнул Викторыч. – Кто же её выдумал-то на нашу голову?

- Весна, - согласно кивнул доктор Саша. – А тебя что с утра не видно? – спросил он у моего доктора.

- Гоняли, - лаконично пояснил Витя.

- Вкусное что-нибудь было?

- Особенного ничего, - поморщился мой врач. – Гипертоники, в школу съездили, там девице схудилось… Сдается мне, туда Юрку нужно было посылать, а не нас.

- А что, хороша девица? – тут же вынырнул в реальность Юрка.

- Задержка у неё, на месяц. Головокружения, в обмороки падает, - пояснила я.

- Задержка – это хорошо-о, - усмехнулся Юрка и потер руки. – Это пра-авильно.

- Смотри, как оживился, - покосился на Юрку доктор Саша.

- Это же Юрка, - усмехнулся Викторыч. – Кто о чем, а гинеколог о задержке.

- А ещё что было? – спросил доктор Саша.

- А-а, на висельника-неудачника ездили, - ответил доктор Витя.

- На кого? – изумился Викторыч.

- Да мужик поссорился с женой и решил её наказать, - пояснил Витя.

- И? - поторопил его Викторыч.

- Неудачно, - крякнул Витя.

- В подробностях! – не выдержал Юрка.

- А-а-а, - махнул рукой мой доктор. – Насмотрятся фильмов, а потом вяжут веревки куда ни попадя.

- Рыжик, будь человеком! – взмолился Юрка. – Расскажи! Этот индюк надутый…

- Кто индюк? – переспросил Витя.

- Ты! – возмущался Юрка. - Слова из тебя клещами нужно вытаскивать!

- Зато, ты – трепло, - возмутился мой доктор.

- А вот и не подеретесь, - улыбнулась я, втискиваясь между ними. – Юрка, мужик нам, в самом деле, придурочный попался. Решил повеситься на крюке от люстры. Картина Репина! Люстру не снял, а подвинул, привязал к крюку веревку и прыгнул со стола. Первым не выдержал крюк, вторым – стол, третьим – люстра, - пояснила я. – Четвертым сдался сам мужик.

- Это как? – рассмеялся Викторыч. - Нарисуй

- Крюк-то рассчитан на вес люстры, а тут сто с лишним килограмм живого веса, - пояснила я. – Да ещё и дергающегося. Вырвало его, с корнем. Мужик грохнулся на стол, тот лапки подогнул и отомстил обидчику. Такая заноза в заднице. Во-о, - показала я свою руку.

- Врешь! – возмутился Юрка.

- Да чтоб я сдохла! Витьке пришлось попотеть, чтобы её оттуда выдернуть.

- У-у-у! – взвыл Юрка. – Доктор, поставьте мне укол!

- А дальше? – захохотала Анютка. – Люстра-то причем?

- Так, когда мужик на стол рухнул, ему по кумполу крюк с куском штукатурки долбанул. Прикинь, вся штукатурка осыпалась, а на макушке лежит эта дура железная … и люстра добавила, - шмыгнула  я носом. – Мы из него минут пятнадцать выковыривали занозы и осколки, а потом шили.

- Гы-гы-гы! – зашелся хохотом психиатр.

- Прибило мужика? – хохоча поинтересовался доктор Саша.

- Не-е, крепкий оказался, - пояснила я. – Сидел и только головой тряс. Как собака после воды, - добавила я. – А вот жена бегала вокруг и повизгивала.

- И что повизгивала? – уточнил Викторыч, хохоча.

- Ой, миленькие, да как же мы теперь без света? А на чем есть-то будем? – я пыталась подражать голосу супруги нашего пациента.

- Нормальная тетка, - кивнул психиатр.

Бедные стены нашей подстанции! Они снова тряслись от децибел.

- Первая бригада! – рявкнул матюгальник. – На вызов! - Третья бригада! – добавила бездушная железяка – Срочно! Бегом!

- Юмористка доморощенная, - хохотал мне вслед Викторыч.

*****
- Малыш, ну когда ты перестанешь хулиганить? – усмехнулся мой доктор, пока мы усаживались в машину.

- Витька! Я же правду сказала! – возмутилась я.

- Правду, - подтвердил мой доктор. – Только, уж как-то смешно у тебя получается. – Гони, Сань, - попросил он, положив на двигатель карту вызова.

- Ох, ёптырь! – выпучился Сашка, прочитав карту. – Совсем сдурели!

Взвыла сирена, машина, набирая скорость, вылетела из двора. Послышался скрип тормозов, возмущенные гудки клаксонов, но нашего Сашку этим не пронять! Он уже несся вперед, распугивая зазевавшихся водителей дополнительными истошными всхлипываниями ревуна. Редко он прибегает к этому средству, но тут случай был исключительным – в графе «причина вызова», стояла лаконичная запись – «выпал с балкона четвертого этажа» а возраст нашего пациента всего три года. Даже не хотелось представлять, что мы сейчас увидим. Насмотримся ещё. Хорошо, если парень без сознания или умер… а если нет?  Этот кошмар до конца жизни не оставит, как не оставляют другие, которым мы не смогли или не успели помочь.

- Вить, а почему нас в квартиру вызывают? – поинтересовалась я, разложив боезапас по ячейкам ящика.

- Знаешь, Малыш, в такой ситуации не только номер квартиры скажешь, но и как звали твою бабушку, даже, сколько у неё было зубов, когда Богу душу отдала, - пояснил мой доктор, развернувшись в салон.

- А ты представь, если они пацана потащили в квартиру, - выдвинула я свою версию. – В горячке чего только не сделаешь…

- Чего? – удивился Витя.

- Представь, говорю, что они эту отбивную трогали и поднимали, - поморщилась я. – Там же и так ливер вперемешку.

- Типун тебе на язык, - нахмурился доктор, сплюнул через левое плечо и даже постучал себя по лбу.

- И чирей на задницу? – уточнила я. – Смотри, сам же взвоешь.

- Малыш, не хулигань, накажу, - попросил Витя. – Господи! Где была моя голова, когда я брал эту девицу на бригаду?

- Сказать? – на секунду отвлекся от дороги Сашка. – Там же, где и сейчас, в …

- Не надо! - остановил порыв водителя мой доктор. – Сам знаю… Это же стихийное бедствие! Кара небесная!

- Держитесь! – рявкнул Сашка, предупреждая о неприятности.

Голубой жигуленок, шедший чуть впереди, вдруг решил подрезать нашу машину. Водитель прибавил газ и начал перестроение в крайний левый ряд, вытесняя нас на встречную полосу. На встречке  движение было не менее интенсивным. Интересно, куда гайцы смотрят?

Это уже на автомате; сжаться в комок, подобрать ноги и вцепиться в подлокотники кресла.

- Коза драная! – вопил наш Сашка. – Куда прешь?!

Машину резко бросило вбок, это Сашка пытается увернуться от столкновения. Повезло, но не очень, удар в бочину оказался ощутимым, нас полностью выбросило на встречную полосу.

Снова скрип тормозов, сигналы клаксонов, а перед глазами вращается дорога. Сашка отчаянно сражается с машиной, пытаясь остановить это кружение.

В салоне угрожающе заскрипела скоба, в которой закреплен кислородный баллон. Да и сам баллон от удара сдвинулся, накренился, верхняя скобка, фиксирующая вентиль не выдержала, соскочила … если сейчас баллон рухнет, можем просто взлететь на воздух, пол-то железный, достаточно будет одной искры. Ящик с угрожающим скрежетом покатился по полу. Если опустить ноги, шестнадцатикилограммовый снаряд просто раздробит кости, а если он ударит в баллон?

Отфутболив наезжающий на меня ящик в дальний угол, под носилки, я выскочила из кресла и прижала всем весом кислородный баллон. Скоба, которая угрожающе скрипела, облегченно вздохнула и снова сошлась, когда эта монструозность вернулась на место. Это не переносной трехлитровый баллончик, который в сумку заправлен, эта махина почти с меня ростом!

Меня отбросило, как щенка.

- Дура! Машина не е…т, а давит! – заорал Сашка. – А е…т шофер! Куда тебя понесло?!

Как только машина остановилась, Сашку мигом вынесло из кабины.

- Малыш! Ты где?!  Ты как?

- Я не нарочно, - испуганно оправдывался женский голос. – Она сама поехала, я же тормозила…

Засунув голову в салон, доктор не увидел меня в кресле.

Зато, всю эту сцену хорошо разглядели гаишники, их скворечник всего в пятидесяти метрах. Почти сразу завыла сирена, это к нам пробирались братья по разуму.

- Черт! – доктор рвал на себя заклиненную, вдавленную дверь салона. – Санька! Малыш!

- Здесь я, - отозвалась я. – Сейчас выберусь.

- Если с Рыжиком что случилось! – мощный рывок сотряс машину. – Я тебя лично придушу! – пообещал Сашка.

- Здесь я, живая, - громко сообщила я.

Теперь бы ещё выбраться из-за носилок, куда меня отшвырнуло после толчка.

Дверь всхлипнула и поддалась, едва не лишившись своих петель.

- Помоги, - попросила я, поняв, что самой мне из западни не выбраться.

- Малыш? Ты где? – протиснулся в салон доктор, как только дверь распахнулась.

- Здесь, - призналась я. – Застряла.

Меня отбросило на носилки. Мягко приземлилась, вот только не удержалась и, проехавшись по ним, застряла между носилками и задней дверью. В самой нелепой позе.

- Чертова кукла! – выругался доктор, сорвав носилки с места. – Маленькая, ты жива? Девочка моя, - он вытащил меня через образовавшийся просвет.

- Жива, - пожаловалась я, потирая ногу. – Теперь я знаю, как себя чувствует червяк на крючке.

- Живая, - хохотнул Сашка и грохнул кулаком, чтобы хоть немного выпрямить вмятину на двери. – Юморит.

А доктор уже осматривал меня и ощупывал, не доверяя моим ощущениям. В запале горячки можно и травму пропустить.

Рядом, взревев сиреной, остановилась машина гаишников.

- Вы тут живы? – засунулась в салон фуражка с кокардой.

- Живы, - ответил Витя. – Быстро снимай халат! – приказал он мне.

- Сержант Петров, - донеслось снаружи. – Ваши документы, гражданочка.

- Откуда кровь? – спросил Витя, кивнув на брошенный на носилки халат.

- Поцарапалась немножко, - призналась я. – У баллона скоба отошла, а я не удержалась.

- Опа! Сань, посмотри, какой сюрприз нас ждал, - позвал Витя.

- Где? – засунулся в салон Сашка. – Мда-а, сейчас примотаю, - залез он в салон. – Хорошо, что не грохнулся...

Вернув на место носилки, он вытащил из-под них ящик, поставил его на место. А потом примотал какой-то проволокой баллон.

- Почему не пропустили машину со спецсигналами? – дотошно разбирался гаишник. – Правила дорожного движения забыли? Хотите повторить?

- Так, раздевайся быстро! – ругался доктор, задирая на мне футболку. – Оцарапалась, говоришь? Сейчас обработаю.

- Сдурел?! Ты меня ещё на Красной Площади раздень! – отбивалась я. – Отстань, само подсохнет.

- Я не знаю, как так получилось, - растерянно объясняла женщина. – Хотела затормозить, а машина понеслась. Я пыталась, но она …

- Ага, так мы ещё и педали путаем?

- Сань, мы можем ехать? – спросил доктор.

- А мы всё можем, - кивнул водитель, забираясь в кабину.

- Тогда поехали, - скомандовал врач. – А я здесь присмотрю, чтобы нашу девушку ещё куда-нибудь не забросило.

- Рыжик, я для тебя якорь какой-нибудь придумаю, - сообщил Сашка, срываясь с места. – А то ты в следующий раз на лампочке повиснешь.

- Зачем ты из кресла вылезла? – спросил доктор, обрабатывая мне спину и бок. – Глупышка.

- Фс-с-с! Садист! – зашипела я. – Не нарочно я, так фишка легла.

- Ну, что мне с тобой делать? А? Ты так и ищешь на попу приключений, - ворчал доктор, пока машина неслась по дороге.

- Не ищу, - оправдывалась я. – Само получается.

- Мы тебя плохо учили? Нужно держаться, а не летать по салону. Держаться! Сумасшедшая, а если бы ты убилась?

- Не убилась же, - успокаивала я его. – Не ворчи.

- Приедем домой, осмотрю внимательно, - пообещал он.

- Ты там не особенно… усердствуй, - кашлянул Сашка. – Подъезжаем уже.



- Никого не видно, - удивился доктор, осмотрев окрестности. – Неужели утащили?

- Не зря номер квартиры назвали, - согласилась я.

- Накаркала, - нахмурился врач. – Идти сможешь?

- Витька, не волнуйся ты так, пара синяков и всё. Не смертельно.

- Тогда, вперед! – скомандовал он, распахивая дверь подъезда.

На четвертый этаж взлетели на одном дыхании, остановились у двери. Доктор нажал на кнопку звонка.

Какие-то звуки доносились из квартиры, но никто не торопился открывать нам дверь.

Доктор снова позвонил, уже настойчивей, реакция оказалась прежней. Нажав на кнопку в третий раз, Витя долго не убирал палец. Гнусный дребезжащий звук поднял бы из гроба мертвеца, но не обитателей квартиры.

- Открывайте! – потребовал мой врач и грохнул пару раз кулаком в дверь. – Открывайте немедленно! – Сейчас дверь буду ломать, - пояснил он мне.

- Лучше просто вскрыть, - предложила я, шаря в кармане, в поисках ножа.



Именно в этот момент дверь квартиры распахнулась. На пороге стояла зареванная женщина лет шестидесяти.

- Вас пока дождешься, умереть можно! - простонала она, вытирая слезы.

- Это у вас ребенок упал? – поинтересовался доктор.

- Васенька, - зашлась в приступе рыданий женщина. – Солнышко моё!

- Где он?

- Там, на диване лежит, я его в одеяльце закутала. Так плачет…

- Зачем вы его трогали? Нельзя же!

- Так что ж, ему так в грязи и лежать? – возмутилась женщина, даже слезы вытерла. – Ещё чего придумаете?!

Отодвинув женщину с порога, доктор прошел внутрь квартиры.

- Обувь снимите! – возмущенно крикнула хозяйка нам вслед. – Что же такое, а?! Столько грязи тащите!

Доктор подозрительно оглянулся на хозяйку. Возможно, от горя её переклинило. Но случается, что и неадекватные люди вызывают скорую.

На диване лежало скомканное полотенце, никаких одеялец в округе не наблюдалось.

- Это? – спросил доктор, указав на сверток.

Нет, вот хоть убейте, размеры свертка наталкивали на мысль, что мы опять нарвались на чудачество. Он даже на новорожденного не тянул, не то, что на трехлетнего ребенка.

- Васенька, сыночек мой сладенький! – запричитала женщина.

Едва раздались эти причитания, сверток задергался и начал движение. Я бы сказала, что он попятился, пытаясь спрятаться от женщины.

- Испугался маленький! Разбился! Ты моя кровиночка! – перешла женщина на ультразвук. – Зачем же ты на балкон пошел?!

Сверток забился в агонии. Доктор решительно направился к дивану, стараясь не обращать внимания на крики.

Из полотенца показалась полосатая лапа, которая лихорадочно заскребла по дивану когтями. Потом высунулась слегка окровавленная кошачья мордаха. Увидев женщину, из свертка быстро выбрался серый котяра и тут же бросился наутек.

- Васенька! Сыночек! – женщина рухнула на колени и начала шарить под диваном рукой, пытаясь отловить беглеца. – Ну вот, вы испугали малыша!

- Дамочка, - спокойно обратился к ней доктор. – Мне милицию вызвать и оформить ложный вызов? – поинтересовался он. – Заплатите штраф, тогда поумнеете?

- Вы должны Васеньку в больницу отвезти! – завопила женщина.

- Мы должны вас в больницу отвезти, - сдерживаясь, сообщил Витя. – По профилю заболевания.

- Я буду на вас жаловаться!

- Это сколько угодно, - усмехнулся врач. – Лучше, сразу в Организацию Объединенных Наций. Или министру сельского хозяйства.

- Вы обязаны лечить!

- Сколько угодно. Я – хирург. Что вам отрезать? – поинтересовался доктор.

- Мой Васенька разбился. И вы обязаны его лечить.

- Извините, кастрацией котов не занимаюсь, - пояснил Витя.

- Да вы… да ты, сопляк! – набросилась на него с кулаками женщина. – Я – инвалид…

- Куликовской битвы, - закончила я за неё фразу, отшвырнув безумную на диван. – Ещё ручонками взмахнешь, не посмотрю, что инвалид, на голову припи…тый.

- Малыш, - опешил мой доктор.

- Витя, выйди за дверь, пожалуйста, - попросила я, улыбнувшись как можно обаятельней. – Я с тетенькой вежливо поговорю.

- Что ты творишь?

- Да я, да ты, да я тебя… - снова рыпнулась было женщина, забыв о котике и о слезах. – В порошок сотру!

- Глохни, шалава! – рыкнула я, больше не собираясь церемониться. – Сейчас в дурку укатаю, там тебя научат родину любить! А ещё ручонкой шевельнешь, зубы свои из задницы до конца дней выковыривать будешь.

- Да я – ветеран труда, я инвалид!

- Слышала уже. От Наполеона пешком лесами уходила, - кивнула я. – Тогда мозги и отморозила. Ты хоть соображаешь? Нас ждут люди, которым срочно нужна помощь Люди! А ты дергаешь бригаду к коту, который нос разбил! Ещё посмела на доктора руку поднять?!  Порву как Тузик грелку! И ментам сдам, лет пять тебе за это светит.

- За что? – опешила женщина.

- Пошевели рудиментарным органом, - посоветовала я и показала пальцем на её голову. – Может, ещё не все там усохло?

- Пойдем, Малыш, - попросил шепотом доктор. – Что ты творишь?

- Извини, дорогой, сорвалось, - тихо сказала я, постаравшись придать лицу невинное выражение.

Покрасневший доктор схватил меня за руку и выволок из квартиры, а потом быстро потащил вниз по лестнице.

- Что ты творишь? – спросил он. – Стервятка мелкая. Ты хоть помнишь, что мы не имеем права пререкаться с пациентами?

- Помню, - остановилась я. – Но, она-то не пациент! Это считается  ложным вызовом, - напомнила я. – И в этом случае мы имеем право высказать «фе».

- Но не в такой же форме! – возмутился доктор. – Быстро в машину!

- Заметь, я употребила только одно нелитературное слово, - усмехнулась я, забираясь в свое кресло. – Зато, всё популярно объяснила.

- Куда уж популярней, - покачал головой доктор, и вдруг рассмеялся. – Инвалид Куликовской битвы, говоришь? Он Наполеона лесами уходила? – хохотал он. – Малыш, откуда у тебя такие ассоциации?

- Память предков проснулась, - пояснила я, глядя на смеющегося доктора.

- Вы о чем? – покосился на нас Сашка. – Ау-у, что с ребенком?

- А был ли мальчик? – задумчиво ответила я вопросом на вопрос.

Доктор хохотал. Отпустило мужика, а вот у меня внутри все клокотало.

- Эй, ребята, - опасливо спросил Санька. – Вам к Викторычу не пора? Вы что, сбрендили?

- Сейчас, Сань, - выдавил из себя доктор, пытаясь остановиться. – Не было там ребенка, - хохотал он. – Кот с балкона сиганул.

- Какой кот? – не понял Сашка.

- Обыкновенный, серый, полосатый такой, с хвостом, - пояснила я. – И с безумной хозяйкой.

- Ни хрена себе! – опешил Сашка. – И хозяйка тоже сиганула? В смысле, вместе с котом?

- Лучше бы сиганула, - вздохнула я. – Может, мозги бы заработали?

- Разберемся, - успокоился мой врач и внимательно посмотрел на меня. – Луна, это третья.

- Слушаю тебя, третья, - тут же откликнулась Оксана.  – Что с ребенком?

- Оксан, передай нулям, если ещё раз на кота пошлют, я им головы поотрываю, - пообещал Витя.

- Какого кота? – опешила Оксана.

- Обыкновенного. Полосатого. Мы, пока добирались, в аварию попали, - пояснил Витя. – Нам на базу нужно, за другой машиной. В этой дверь не закрывается.

- Езжайте, - согласилась Оксана. – Сами-то целы?

- Частично целы.

- Поехали за машиной, - пробурчал Сашка. – Вони сейчас будет… Лучше бы вам там не появляться.

- Знаешь, Сань, ты тормозни нам у дома, - сказал Витя, и, обернувшись в салон, подмигнул. – А когда машину получишь, заезжай.

- Перегружаться нужно, - попыталась я протестовать. – У нас по ящикам заначки рассованы!

- Знаю я твои заначки, не переживай, - усмехнулся наш водитель. – А вам на базе лучше не светиться, опять завгар орать будет, что посторонние на территории. Через час вернусь, - предупредил он, тормозя у родного подъезда.

*****
- Куда едем? – поинтересовался Сашка, когда мы расселись в машине.

- Перевозкой работаем, - пояснил Витя, положив перед водителем карточку.

- Охренеть! – почесал затылок водитель. – Давненько вас на такие вызова не отправляли.

- Поехали.

- Витька, а чего это они? Перевозка не может отвезти? – не унимался Сашка, выруливая из двора.

- Видишь, диагноз стоит? – нахмурился доктор. – Аппендицит, чтоб его!  Перевозить в больницу обязана специализированная бригада. Вот интересно, если он у мужика разорвется в дороге, - все больше хмурился он. – Что я могу в этой жестянке сделать такого, чего не сможет простая перевозка?

- Да ладно ты, - попыталась я влезть со своими пятью копейками. – У нас есть Санька, а у других такого нет. Даже у Львовича нет.

- Малыш, мне его проще на дому прооперировать кухонным ножом, чем везти и ждать последствий. Ну какого хрена они на боли в животе вызывают участкового врача?! Сколько времени упущено!

- Сам же знаешь, на температуру тридцать семь вызывают скорую, а на разлитой перитонит участкового, - усмехнулась я. – Всё во имя человека, всё для блага человека, а потом этот человек перед нами по телевизору выступает.

- Юмористка, блин, - не выдержал Санька и рассмеялся.

- Сань, не юмористка, вот ты объясни мне, если звонит кто-то из шишек, то к ним на любой чих высылаются спецы, а если нашим нулям шлея под хвост попала, то они и боли в животе в поликлинику отсылают, - возмутилась я.

- Бардак! – кивнул доктор. – За…ли!  Набрали позвоночников, а они пальцы на ногах гнут веером. Вершители судеб, чтоб их!

- Не ворчи, тебе это не идет, - посоветовал Санька. – Приехали уже, довезем, не переживай. Сегодня же четверка дежурит?

- Четверка, - подтвердила я.

- Ну, тут огородами две минуты, - улыбнулся Санька. – Вы идите, я носилки принесу, - сказал он, выбираясь из кабины.



- Золотой нас Сашка, - сказал Витя, пока мы поднимались на второй этаж. – Не знаю, что бы без него делал.

- Золотой, - подтвердила я. – И ты у нас – парень не промах.

- Не хулигань, - попросил доктор и нажал на кнопку звонка. – Не помню, я тебе говорил сегодня, что люблю? – вдруг улыбнулся он.

- Раз десять, не больше, - пожаловалась я.

- Какое упущение, - расплылся он в улыбке. – Я люблю тебя, - шепнул он мне на ухо.

За дверью послышались шаги, а потом на пороге показался мужчина лет тридцати.

- Привет, - улыбнулся он, увидев нас. – Ну, заходите.

- Здравствуйте, - поздоровался доктор. – Собирайтесь, в больницу поедем. Где направление?

- Бумажка-то? – переспросил мужчина, улыбаясь. – А вот она.

Вытащив из нагрудного кармана рубашки желтый листок направления на госпитализацию, мужчина помахал им и снова убрал в карман.

- Доктор, а посмотреть меня не желаете? – поинтересовался он.

- Зачем? – удивился Витя. – Врач же из поликлиники был?

- А так, вдруг вам интересно, - усмехнулся мужчина, укладываясь на диван.

- Будь вы молодой девушкой, меня бы это больше вдохновило, - усмехнулся в ответ врач. – Но если желаете, то спускайте штаны и расстегивайте рубаху, - сказал он, быстро растирая руки.

Мужчина, быстро приготовившись к осмотру, всё так же насмешливо смотрел на доктора. А мы уставились на пациента, пытаясь понять, кто же в данном случае дурак.

Чертовщина! Скорая не может отменить диагноз участкового врача; к услугам поликлиники аппаратура и лаборатории, а мы имеем только то, что имеем – руки, глаза и голову.

В правой подвздошной области живота нашего пациента был отчетливо виден старый послеоперационный шрам.

Вот и объясните нам, дуракам, как можно направлять пациента на операцию, которую сделали уже лет семь назад, не меньше. Не может у мужика быть аппендицита по определению! Не вырастает этот отросток вторично, это же не хвост у ящерицы.

- Нравится? – рассмеялся наш пациент.

- Затейливо, - согласился доктор Витя.

- Я врачихе десять минут втолковывал, что аппендицита у меня быть не может. Мне его ещё в армии удалили. Но фифа даже слушать не захотела! – веселился пациент. – Во! Направление выписала! – захохотал он, снова вытащив бумажку из кармана.

- Ну что, понесли? – ввалился в квартиру наш Сашка с носилками.

- Не, Сань, будем на месте смотреть. Носилки можешь уносить, - обернулся к нему доктор.

- А чего такое? – полюбопытствовал водитель и взглянул на пациента. – А как это? – удивленно спросил он, показав пальцем в шов. – Какой же нахрен аппендицит-то?

- Каких чудес на свете не бывает! – веселился пациент.

- Хорошо, на что же вы жалуетесь? – поинтересовался Витя.

- Не поверите, доктор! Живот болит, - пояснил пациент.

- Бывает, - кивнул Витя и принялся за осмотр.

Санька, прихватив носилки, тихо вышел из квартиры, даже дверь за собой прикрыл.

- Ну что… Гастрит у вас, сударь, - сообщил доктор Витя.

- Опа! А эта животная у меня откуда? – удивился пациент.

- От сухомятки, от курения, от стрессов, выбирайте сами, - предложил мой доктор.

- Насыпай всё, - кивнул мужчина. – И чего теперь делать?

- Правильно питаться, бросить курить, не нервничать, - посоветовал доктор.

Вытащив из папки бланк рецепта, он быстро выписал нужные лекарства.

Не положено скорой выписывать рецепты, да и нет их у нас, но каждый врач возит собственные именные бланки. Именно на такие случаи.

- Проще сразу в гроб лечь, - усмехнулся пациент.

- В любой аптеке купите, здесь написано, как принимать, - протянул доктор бланк. – А в гроб торопиться не следует. Туда опозданий не бывает.

- Веселый ты, доктор, - усмехнулся пациент.

- Точно, обхохочешься, - кивнул Витя. – А направление я у вас заберу. Пригодится.

- Да забирай, оно мне без надобности, - согласился пациент. – И-и, спасибо, доктор. Тебе почему-то верю, - кивнул он на рецепт.

Новички всегда недоумевают, чем занимается наш Михалыч, для чего целыми днями сидит в кабинете, и вообще… А он просто незаменим! Мало того, что выбивает, вырывает зубами для нас машины, лекарства и оборудование, так он ещё тот самый санитар леса. Завтра сойдется в бою с завполиклиникой, требуя обратить внимание на своих врачей. Казалось бы, кому это нужно?  А вот тем, будущим пациентам этого доктора, к которым после взбучки будут относиться внимательней.

Разруливает ситуации наш Михалыч виртуозно, да и нас он любит, за каждого готов идти в бой, при спорной ситуации, как за родное дитя.



- Во вторую поликлинику, - сказал доктор, усевшись в машину.

- Зачем? – удивился Сашка.

- Надо, - зло усмехнулся мой доктор. – Поехали, Сань.

Опа! Да он сам, не дожидаясь тяжелой артиллерии, решил принять бой с поликлиникой.

Я понимаю, в хирургическом сообществе у него есть вес, и немалый, но схватка эта заведомо проигрышная получается. Не та весовая категория.

- Ждите здесь! – резко приказал Витя, выбираясь из машины возле здания поликлиники. – Не суйся! – повторил он мне и направился к крыльцу.

- Как скажешь, ты – начальник, я – дурак, - буркнула я.

Как только он скрылся за дверью, я тут же схватила трубку рации.

- Ксюха, - позвала я.

- Ну? – моментально ответила диспетчер.

- Михалыч ещё у себя?

- Ну, - подтвердила она.

- Передай ему, Витька решил сцепиться с поликлиникой, со второй. Участковая выписала направление мужику, которому аппендицит десять лет назад удалили, - пояснила я.

- И где он?

- Пошел к заведующей.

- Вот дурной-то! – возмутилась Оксана.

Из эфира неслись гудки, это Оксана связывалась с нашим Бургундским, забыв отключить рацию.

- Михалыч! Тут такие дела... – понесся в эфир её голос.



Не прошло и пяти минут, как около нашей машины, завывая всеми фибрами своей сирены, остановилась дежурка. Из неё выскочил Михалыч.

- Где он? Что случилось? – скороговоркой поинтересовался он.

- Там, - махнула я рукой на здание. – Участковая выписала направление на операцию, а мужику десять лет назад уже удалили аппендицит, - повторила я. – Витька как с цепи сорвался.

- Сиди здесь! Не суйся! – рявкнул Эдик и взлетел на крыльцо, как мальчишка, в два прыжка.

- Интере-есно девки пляшут, - усмехнулся Сашка и закурил. – Сейчас Михалыч там шухер наведет. Слушай, Рыжик, а чего это они все заставляют тебя сидеть? Что случилось-то?

- Не знаю, наверное, боятся, что я руки начну всем ломать и из шпалера шмалять, - отшутилась я.

- Весомый аргумент, - рассмеялся Санька. – Ты можешь.



*     *    *

- Танька, - лягнула меня Анютка. – Вас уже третий раз зовут!

- Угу, - ответила я, поднимаясь.

Нащупала на стуле халат, влезла в кроссовки и, не открывая глаз, отправилась к диспетчерской за карточкой.

- Зачем встала? Сам съезжу, - услышала я знакомый голос.

- Я с тобой.

- Цыпленок, отсыпайся, - попытался меня отправить в салон доктор. – Я тебя утром разбужу.

- Не-а, - сопротивлялась я. – Не выйдет, а вдруг ты начнешь к пациентке клеиться? Я тебе не доверяю, - я даже открыла глаза.

- Ах ты ж, маленькая зараза, - усмехнулся Витя. -  Старушке семьдесят девять лет. Обещаю, не будет никаких поползновений, - улыбнулся он, забираясь в машину.

- Не пойдет, - проснулась я. – Ваша репутация, доктор, не внушает никакого доверия. Известны прецеденты, когда вы гнусно домогались к пациенткам, - не удержалась я от подколки.

- Когда это? – удивленно развернулся ко мне врач. – Наглая клевета!

- Чудите, ребята? – поинтересовался наш Сашка. – Вы о чем?

- Девушка обвиняет меня в домогательствах к пациенткам, - усмехнулся доктор.

- Да ты что, Рыжик? – удивился Сашка. – С ума сошла? Витька на сторону даже не смотрит…

- У меня и свидетель есть, - настаивала я.

- И кто же это? – пытался понять Витя.

- Олегыч, - не выдержав, я рассмеялась.

- Вот зараза мелкая! Уела, - усмехнулся доктор. – Да, Сань, она права, было такое. Поехали, - попросил он, откидываясь на спинку.

Машина тронулась в путь, не оглашая окрестности воем. Улицы были пусты, зачем мешать спать людям?

- А почему я не знаю? – возмутился Сашка, изредка бросая взгляды на дорогу.

- Я скрывал этот тайный порок, - усмехнулся доктор.

- Это ты про Рыжика что ли? – уточнил Санька. – Плохо скрывал. Да народ уже ставки делал, сколько вы друг друга изводить будете!

- И кто выиграл? – поинтересовалась я.

- Викторыч банк сорвал, - рассмеялся Санька. – Людоед он наш и душегуб.

- Людовед и душелюб, - поправила я его.

- Я так и сказал, - кивнул Санька. – На что едем-то?

- Да вот, старушке поплохело в ночи, - пояснил врач. – И чего вскочила? Спала бы себе в тепле, - повернулся он в салон.

- Соскучилась по твоему ворчанию, - призналась я и показала ему язык. – Зануда.

- Это я зануда? – возмутился доктор.

- Эй, вы чего? – затормозил Сашка. – Приехали, вываливайте отсюда! – усмехнулся он.

- Ты зануда, - подтвердила я, быстро выбираясь из салона.



- Здравствуйте, - поздоровался доктор со старушкой, быстро семенившей перед ним в комнату. – Кто у нас больной?

- Так одна я. Одинёшенька, - вздохнула старушка и промокнула глаз уголком повязанного цветастого платка.

- Понятно. На что жалуетесь?

- Одна я, - повторила старушка. – На что мне старой жаловаться? В гроб уже пора… - она снова промокнула глаз.

- На что жалуетесь? – жестче повторил вопрос доктор. – Что вас беспокоит?

Если сейчас согласиться с хозяйкой, то до утра будем выслушивать жалобы на одиночество и старость.

- Да чего беспокоит, милок… - снова вздохнула старушка. – Вот уже восьмой десяток кончается, а я всё небо копчу…

- Понятно, - кивнул доктор. – Сегодня что случилось? Из-за чего нас вызвали? – он посчитал пульс, остался доволен.

- Да что у старухи может случиться? Помирать мне пора, а смерть где-то заблудилась, - по щеке бабушки скатилась слеза.

- Хорошо, заблудилась она, - доктор начал проявлять нетерпение. – Что у вас сейчас болит? Зачем вызвали скорую? – он вытащил тонометр и закрепил его на руке бабушки.

- Да что, доктор. Муж-то мой уже семнадцать лет в сырой земле лежит. И мне пора собираться к нему. Да вот, всё не дождусь…

- Что вас сегодня беспокоит? – снова спросил доктор, сворачивая тонометр. – Давление хорошее, сердце как у космонавта… Вас в космос запускать можно!

- Не в космос мне, милок, а на тот свет пора собираться. Перед Богом ответ держать… - слезы катились по старческим щекам.

Доктор Витя беспомощно оглянулся. Он, как и все мужчины, терялся, когда женщины начинали плакать вот так, на ровном месте.

- Собирайтесь, бабушка. Поедем, - вмешалась я в этот бессмысленный разговор.

- Куда поедем? – забеспокоилась старушка.

Она даже плакать забыла. А доктор уставился на меня в полнейшем недоумении. Не примет у нас такую пациентку ни одна больница. Не с чем её госпитализировать.

- Как куда? – серьезно переспросила я. – На кладбище, конечно. Вы же сами сказали, что пора.

- Ой. Да что вы, доктор! – вцепилась старушка в руку Вити. – Я же это… голова у меня закружилась немножко, но уже все прошло.

- Голова закружилась? – переспросил врач, отдирая от себя цепкие лапки старушки. – Это хорошо. Кубик димедрола, два реланиума, - сказал он мне, отходя от пациентки.

Доктор спрятал улыбку и показал из-за спины кулак.

- Ну что, бабушка, готовьте поле боя. Сейчас будем реанимировать, - усмехнулась я, набирая в шприц лекарство.

- Что готовить? Чего будем делать? – опасливо переспросила старушка, покосившись на меня.

Не внушала я ей доверия после того, как предложила поездку.

- Укол, говорю, делать буду. Приготовьте полупопие, - повторила я.

- Нет такого слова – полупопие, - наставительно сообщила старушка.

- Слова нет, - подтвердила я. – А полупопие есть, - и я шлепком вогнала иглу в несуществующее.



- Малыш, ты сегодня в ударе, - усмехнулся доктор, спускаясь по лестнице. – Как ты додумалась предложить поехать на кладбище?!

- Всегда нужно удовлетворять женские капризы, - пояснила я. – И потом, роль «плохого» мне особенно удаётся. А вот Серый у нас всегда был хорошим.

- Я не Серый, - схватив меня за руку, доктор развернул к себе. – Запомни это.

- Вить, Серый всегда был только другом, а ты – мой любимый Тигр, - улыбнулась я.

- Что же ты со мной делаешь?! – вздохнул доктор и поставил ящик на подоконник.

- Не выдумывай ничего, - шепотом попросила я. – Я тебя люблю.

Его губы пахли кофе и табаком.



- Ты хоть представляешь себе, какие завтра разговоры пойдут? – поинтересовался доктор, когда мы ехали на подстанцию. – Эта бабка всем будет рассказывать, что скорая по ночам увозит на кладбище!

- Конечно представляю. Она же минимум месяц будет героиней дня, - усмехнулась я.

- Чего? – повернулся в салон доктор.

- Вить, ну другие что могут рассказать? Приезжала скорая, сделала укол и уехала. И всё. А она напридумывает такие страсти с погоней и запиранием в туалете, что все подружки ей обзавидуются, на год хватит охов и вздохов. И для бабулек развлечение. Это тебе не семечки на лавочки щелкать и обсуждать соседку Нюрку, тут целое приключение.

- Вот зараза, - усмехнулся доктор.

- Не понял, а что случилось-то? – заинтересовался Сашка. – Какие погони? Какие туалеты? Вы чем на вызове занимались-то?

- Сань, бабулька жаловалась, что смерть задержалась, а Малыш предложила ей поехать на кладбище, раз помирать пора, - пояснил Витя.

- Сейчас что ли? – удивленно спросил Сашка.

- Сейчас, - подтвердил доктор.

- Шутники вы, блин! – рассмеялся водитель. – Это же надо такое придумать!

- Она сама просила, - пояснила я. – Теперь жить захотела.

- Ну всё! – хохотал Сашка. – По городу поползут слухи, что скорая по ночам ворует бабушек, увозит их на кладбище и там разделывает…

- Ага, а запчасти продает за бугор. За бешеные деньги, - поддержала я его. – Нас по ночам не будут вызывать для «поговорить», - мечтательно фантазировала я. – Бабушки будут бояться и вызывать только когда на самом деле плохо…

- Вот зараза! – рассмеялся доктор. – Даже не мечтай. Бабушки это особый подвид человечества, они бесстрашны и неистребимы.

- Чудите вы, ребята, - продолжал веселиться Сашка. – Но с вами весело.

- Просто обхохочешься, - подтвердил доктор.

- А ты не хотел меня брать на вызов, - напомнила я.

- И был совершенно прав, - кивнул Витя. – Ёлки зеленые! Как бабушка быстро от хандры излечилась, - снова засмеялся он.



На подстанции царили тишина и запустение. Машин во дворе почти не было, народ в разгоне, а те счастливчики, которых ещё не дернули, видели сны.

- Малыш, я соскучился, - шепотом сообщил Витя, поставив ящик в ячейку.

Марковна похрапывала в своем кресле.

- Народ нас не поймет, - пыталась протестовать я.

- Поймет. Я возьму ключ от кабинета Михалыча, - предложил доктор и попытался открыть стол Марковны.

- Опоздал, - сонно сообщила Марковна. – Там уже кардиология, - она поправила плед и снова всхрапнула.

- Подождешь до утра, - беззвучно шепнула я и показала доктору язык.

- Подождет, - подтвердила Марковна, снова всхрапнув. – Это эти у нас  бездомные.

Мы поспешили убраться из аптеки, а в коридоре рассмеялись.

- Ночи, Малыш, - пожелал доктор. – Утром разбужу.

- Ночи, - шепнула я, открывая дверь салона.

На Анюткином топчане разметалась Иришка. Ей снился плохой сон; она морщилась и пыталась от чего-то отбиваться.

- Всё хорошо, Ириш, - шепнула я ей, опасаясь разбудить других обитателей салона, и погладила подругу по голове.

Иришка подползла ближе, делясь своим теплом.

Комментарии


Комментировать
Чтобы оставлять комментарии, необходимо войти или зарегистрироваться