У нас на станции работают в основном фельдшера. Мало врачей и медсестер. Часто обладателей этих редких для СМП специальностей, иногда бородатых и накаченных (речь идет о медбратьях. Дело в том, что согласно номенклатуре должностей представитель сильного пола также занимает должность “медицинская сестра”), ставят работать вместе. Но сегодня Надюха была моей. Медсестра не только согласно написанному в удостоверении, но и по жизни. Даже если бы она не была одета в пресловутую форму василькового цвета, а просто шла по улице в гражданке, у меня бы не было сомнений кем она работает. Крепкие, но аккуратные руки, которые найдут вену там, где ее нет. Понимание без лишних команд и уточнений. Полное отсутствие суеты, но достойная скорость ювелирно выполненных манипуляций. И конечно, моя любимая добрая улыбка.

Настоящая мартовская весна стучалась в дверь с обратной стороны небосклона теплеющим солнцем. Вызовов становилось немного меньше. Иногда между ними мы даже заезжали на подстанцию. Апельсин уже закатился за горизонт, оставляя нежно-оранжевые исчезающие следы на облаках, когда мы поднялись на 10-й этаж в 373-ю квартиру.

-Девочки, я селедки наелась, - женщина 60-и лет лежала на кровати в позе эмбриона. Совершенно зеленый цвет лица дополняли заостренные черты, - как вспомню про нее, опять тошнит.
- Сколько раз рвота была и сколько раз жидкий стул?
- Стул 3 раза, вода прям. А рвота раз 8, не меньше, тоже водой уже. Но после нее легче становится. Еще температура поднялась. Девочки, милые, я так не хочу в больницу. Помогите мне дома пожалуйста, - женщина чуть не плакала.
- Когда стало плохо?
- Вчера вечером съела эту гадость, а ночью полоскать начало. То есть меньше суток.
- Температура 37,3, давление 120/70, сатурация 98, пульс 95. Живот мягкий, безболезненный, перистальтика усилена. Тургор кожи не снижен. - пока я выясняла анамнез, сидя в углу, Надюха осматривала больную. Она так же старалась собрать как можно больше информации, которую я, сложив в единую картину, обращала в диагноз.
- Неплохие показатели. Чтож, похоже на банальное КИНЭ. То есть Кишечная инфекция неясной этиологии. Не пугайтесь этих слов. На самом деле они означают обычное пищевое отравление. Пищевая токсикоинфекция.
- То есть в больницу не надо?
- Смотрите. У вас нет как такового обезвоживания. Если бы оно было, в первую очередь это сказалось бы на давлении, пульсе, кожных покровах. Голос бы осип. Слабость была бы такая, что говорить не могли бы. Еще в таком состоянии моча плохо фильтруется. Вы мочитесь как обычно?
- Да, нормально.
- Вот. Значит обезвоживания пока нет. Болеете вы всего первые сутки. В общем нужно лечение. Амбулаторное, конечно. Врач из поликлиники вам поможет.
- Да где там… Когда они помогали?
- Слушайте, все зависит от человека. Есть очень внимательные терапевты, хотя и не в большом количестве.
- Девочки, а можно мне капельницу, пожалуйста? Я все что пью сразу обратно вырываю. Очень прошу вас, мои хорошие.

Я вздохнула и посмотрела на Надюху. Моя любимая улыбка выражала полную готовность делать все что бы не взбрело в креативно развитию голову ответственной по бригаде. Больная, хоть и не была обезвожена, страдала от интоксикации. Согласно наших алгоритмов, это не было как таковым показанием к инфузионной терапии. Но человеку было действительно плохо, со мной была прекрасная медсестра, и, - я посмотрела на часы, - время позволяло поставить капельницу.

-А, давай, - я махнула шашкой, а довольная Надя уже доставала катетер и систему. Она любила работать руками и в моем сердце это отзывалось на 100 процентов. Пока капала баночка физраствора на 250 миллилитров, которая была у нас в ящике, напарница не поленилась спуститься в машину за раствором Рингера. Нормальный цвет возвращался на лицо больной стремительнее с каждой новой каплей. Мы с Надюхой радостно переглядывались.

- Как сейчас самочувствие? - спросила я, когда золотые ручки извлекли катетер.
- Намного лучше, девочки. Даже не ожидала, что настолько поможет.
- Чудненько. Теперь пожалуйста дополните этот эффект регидроном. Знаете, порошочек такой на литр воды разводится. По глотку пейте, можно запивать водой, также по чуть-чуть. Уголь активированный, энтеросгель, полисорб или что-то в этом духе дома есть?
- Да, уголь. Я приняла уже.
- Замечательно. Наверное знаете, что эти черные таблеточки надо раздавить?
- Знаю, но никогда не понимала для чего.
- Уголь адсорбирует на своей поверхности газы, токсины и даже яды. Поэтому нам нужна большая площадь препарата в желудке. Это позволит нейтрализовать максимальное количество гадости.
- Теперь поняла, спасибо.

- Есть еще такой препарат, энтерофурил. Он является кишечным антисептиком и очень хорошо помогает особенно в первые дни заболевания. Но все же, обратитесь пожалуйста в поликлинику. Все что мы вам сказали - это лишь житейские советы, - я рассмеялась, - а участковый сделает назначения.
- Очень полезные советы у вас, девочки. И сердца добрые. Я после вас как родилась заново.
- Это приятно слышать. На самом деле мы именно для этого и работаем, чтобы… - телефонный звонок не дал договорить.
- Юлька, ты что решила там до смерти залечить? 45 минут на вызове, - звонила диспетчер.
- Еще 5 минут, не больше, правда-правда, честно-честно, - мне были неприятны эти звонки, но я понимала, что коллега по ту сторону невидимого провода, также как и я, просто делает свою работу. Легкий юмор - лучшее лекарство от раздражения.
- Мы побежали, а вы выздоравливайте. Договорились?
- И говорить не о чем. После такого лечения любой выздоровеет.

Женщина поставила в карте вызова две подписи и проводила бригаду благодарным взглядом.